– О Боже, конечно, нет. Я не имею к этой смерти никакого отношения. Я имел в виду историю с его матерью, в которой я сыграл неблаговидную роль. Мне не следовало вмешиваться не в свое дело. Тони просто не повезло.
– Расскажите мне правду о Тони, Эрон, я хочу все знать.
– А почему вы думаете, что мне известны подробности, о которых никто не знает?
– Потому что вы всегда были любознательным мальчиком, как, впрочем, и мой брат, ваш отец.
Эрону было явно не по себе. Он стал отнекиваться, но герцогиня настояла на своем.
В конце концов Хардвик пожал плечами и сдался:
– Ну хорошо, я скажу то, что знаю. Это был просто несчастный случай, вот и все.
Аделайн бросила на него удивленный взгляд.
– Объясните мне, пожалуйста, что вы подразумеваете под словами «несчастный случай», – попросила она.
Эрон усмехнулся:
– Бегство Милинды не было, конечно, случайностью. И, каюсь, я приложил к этому руку. В то время я был романтичным юношей и считал Тони угрюмым человеком, недостойным такой милой жены, какой была Милинда. Это я уговорил ее имитировать побег с французом, чтобы заставить мужа ревновать. Кто же знал, что этот идиот, жалкий французишка, воспримет все всерьез? И что Тони застрелится из охотничьего ружья?
– Так это все же было самоубийство?
– Нет, это был несчастный случай. Я находился неподалеку и поспешил на звук выстрела. Тони выронил ружье из рук, зашатался и упал. Но в этот момент прибежал Блейк и обвинил меня в убийстве своего отца. – Эрон нахмурился. – Я был оскорблен до глубины души и думал, что никогда не прощу ему этого. Да, возможно, я был вредным и коварным юношей, но я бы не смог убить человека, тем более кровного родственника.
Аделайн откинулась на спинку стула, не сводя глаз с Эрона.
– Возможно, мы действительно были несправедливы к вам, Хардвик, – вздохнула она, – Но ведь была еще история с Мэриетт Хатауэй.
Тень пробежала по лицу Эрона.
– Я любил ее и уговорил бежать со мной.
– Понятно.
– Ничего вам не понятно. После этого случая я сделал вывод, что женщины приносят одни неприятности.
В этот момент в гостиную вошел Николас.
– Вы не видели мою сестру? – спросил он и, не дожидаясь ответа, сел в кресло.
Эрон усмехнулся:
– Я хорошо знаю своего кузена и могу предположить, что мы не увидим сегодня ни его, ни леди Алису.
Аделайн кивнула:
– Я тоже так думаю. После свадьбы они не выходили из спальни целые сутки.
– Неужели? – проговорил Николас. – В таком случае через девять месяцев мы можем ожидать прибавления в их семействе.
Эрон лукаво улыбнулся.
– Кстати, если уж мы заговорили о детях, я хотел спросить у вас, Истленд, видели ли вы уже своего?
Николас нахмурился.
– Как это неблагородно с вашей стороны, Хардвик, напоминать мне об этом.
– Так видели или нет?
– Нет. Я вообще не уверен, что это мой ребенок. Но поскольку Деверилл посчитал нужным дать Глории деньги, я решил не оставаться в стороне и назначил ежегодную ренту на содержание мальчика. Однако этим и ограничится мое участие в дальнейшей судьбе ребенка и его матери.
Эрон понимающе кивнул.
– Я собираюсь проехаться верхом, – сказал Николас, вставая, – не составите ли мне компанию, Хардвик?
– Берегитесь, Истленд, я уже начинаю чувствовать себя здесь словно в кругу семьи. Еще немного, и я признаю всех вас своими близкими родственниками, – шутливо произнес Эрон.
– На вашем месте я поостерегся бы делать такие выводы, Хардвик, – выходя в сад, сказал Николас. – Деверилл обладает отвратительной привычкой предъявлять слишком высокие требования к членам своей семьи.
– Я знаю об этом.
Аделайн осталась одна в гостиной. Сцепив пальцы рук, она закрыла глаза и глубоко задумалась. Гибель сына была, конечно, ужасной трагедией для нее. Но то, что он не покончил с собой, а погиб в результате
