– Биал? А что там?
– Лес. И все. Лесное хозяйство, пара домов, заброшенная лесопилка, вот и все.
Мейсон завел машину.
– Твой грузовик? На что он похож?
– Красно-белый «Дженерал Моторс«. Все в хроме. Новый значок. Вы скажите этому сукиному сыну, что он мне обратно нужен. И я не собираюсь совершать непристойности с этими молодыми кассиршами.
Мейсон поморщился.
– А что? Это могло случиться! – закричал Дженкинс Джонс вслед удалявшейся «Дельте-88».
Лесное хозяйство № 1240 Соединенных Штатов Америки состояло из старого фермерского домика, не так давно отремонтированного. То, что когда-то было амбаром, теперь перешло в статус гаража, использовавшегося под склад различного снаряжения в зависимости от потребностей в различное время года. В последние полгода здесь преимущественно держали противопожарное оборудование. По счастью, в это лето нужда в нем была минимальной, и теперь, когда мир погрузился в снежную лавину, это оборудование было фактически нетронутым.
Фред Ольмштедт пребывал в хозяйстве в одиночестве, настолько же не востребованный этой ранней зимой, как и противопожарное снаряжение. С момента смерти своей жены около года назад он практически все время жил в этом домике. Здесь, вдали от всего того, что служило ему напоминанием о разлуке с дорогой подругой его последних сорока двух лет жизни, он чувствовал себя комфортно. Через шесть месяцев его скорее всего принудительно отправят на пенсию. И тогда… Он не любил думать о том, что будет дальше.
Ольмштедт сидел в просторном кресле в основном холле, наслаждаясь «Ридерс Дайджест», как вдруг в комнату быстро ворвалась молодая женщина с блестящими глазами и чуть не довела его до сердечного приступа.
Ее просьба оказалась такой же ошеломляющей, как и появление.
– Не думаю, что смогу вам помочь, мисс. Это собственность правительства, – вежливо возразил он.
– Я из Весткрофтского колледжа. Работаю с доктором Дином Трумэном. Дело чрезвычайной срочности.
Фред почесал подбородок, успевший за два дня обрасти щетиной, и втянул живот, жалея о том, что он не в форменном защитном костюме и даже неряшливая рубашка в красно-черную клетку не заправлена в потертые джинсы.
– Доктор Трумэн, говорите? – Ольмштедт перебирал закрома своей памяти.
Имя казалось смутно знакомым, но он не мог вспомнить самого человека.
– Не понимаю, зачем доктору все это могло понадобиться. Изящная брюнетка фыркнула и промчалась мимо него в заднюю комнату.
– Эй, эй! Вам нельзя туда.
Она принялась обшаривать ровные ряды полок. Он не отставал от нее.
– Только для уполномоченных. У меня возникнут серьезные проблемы, если я позволю вам…
Девушка повернулась к нему. В ее больших карих глазах стояли слезы.
– Пожалуйста. Вы должны мне помочь. Должны.
Фред Ольмштедт почувствовал, как его сердце растаяло. Он снял с гвоздя связку ключей.
– Там. В гараже. С помощью большого ключа попадете внутрь. Маленький ключ откроет дверь шкафчика. Не могу точно сказать, сколько там предметов.
Она взяла ключи и поцеловала его в щеку. Ее губы напоминали прикосновение теплых цветочных лепестков.
– Спасибо.
– Да ладно, но если у меня случится пожар, вам придется взять меня на попечение, – проговорил он ей вслед.
Уайти Доббс подумал о Джоне Эвансе и захихикал.
Проклятие. Всегда знал, что парень был здоровый, но черт, сколько же раз нужно убить человека, чтобы он умер?
Он взглянул на часы – точно успевает. Грузовик оказался на редкость послушным, пробиваясь сквозь снежные дороги. Уже недолго.
– Совсем недолго, Джимми Дин, совсем недолго.
Доббс почувствовал насмешливую жалость. Все это было возможно благодаря вычислениям самого Дина. Так как же кто-то настолько сообразительный мог быть таким глупцом? Будущий Дин Трумэн вывел, как в пространственно-временном поле происходят каким-то образом разрывы и истончения поверхности, и подверг Доббса тому, что называлось неорадиацией. Но вот чего будущий Дин Трумэн не знал, так это того, что все это ослабление во времени и пространстве происходят именно в результате его экспериментов, в результате взрыва машины, им созданной.
Идиот.
Через несколько месяцев, когда Уайти Доббс научился контролировать свои прогулки по времени, жизнь стала более или менее сносной. Как только он научился снижать уровень накапливавшейся радиации скачком во времени через каждые три дня, исчезновения перестали быть для него неожиданностью. Так Доббс смог сам ставить эксперименты.
Тэнди.
