Пайпер Блэкмор проснулась от внутреннего толчка. Она была вся в поту. Пижама прилипла к коже. Пайпер била дрожь, и она задыхалась, как после быстрого бега. Мягкие волны электрических бликов лизали ее тело, отчего тонкие волоски на руках и шее слегка вставали дыбом. Пайпер щелкнула выключателем, прогоняя тени. Ступни и кисти горели, и на какой-то момент ее сердце затрепетало, как у птички-колибри. Тогда Пайпер показалось, что она растворилась. Что, если она посмотрит на свои руки и ничего не увидит на их месте?
Ничего.
Тихий сигнал времени по радио вернул ее к реальности. Было начало первого. Почему прервался ее сон? Гром? Ей вспомнилось, что в ночи она слышала звук грома. Гром в октябре?
Встав с постели, она раздвинула портьеры. Грязновато-серый размытый свет проник через залитое дождем окно. Земля проседала под тяжелыми потоками дождя. Капли размером с человеческий палец ударялись о землю, выбрасывая на несколько сантиметров вверх фонтанчики грязи и воды. Тяжелые тучи предвестниками недоброго нависли над вершиной холма Хокинса.
Большой открытый термометр, примостившийся за дверью веранды, показывал температуру – плюс один. Почти мороз. Слишком холодно для грома. На тринадцать градусов ниже, чем прошлой ночью.
Холодно.
Вздрагивая, Пайпер обхватила себя руками. Что сказал студент за кассой кафетерия?
Кто-то прошел по твоей могиле.
Она направилась в душ, включила воду на полную мощность, и ванная комната наполнилась теплым паром. Стянув влажную от пота пижаму, Пайпер вступила в объятия горячего, напористого душа.
Струи воды барабанили по коже, смывая беспокойство и тревогу. Но не в полной мере. Вода не могла проникнуть под кожу. Пайпер Блэкмор привыкла к странным ощущениям – они были ее давними приятелями. Можно даже сказать, сокровенными. Она не могла припомнить момента в своей жизни, когда бы она ни чувствовала того, что другим было недоступно.
Но сейчас ее беспокоило совсем другое.
Пайпер подставила голову под брызги воды, наслаждаясь теплой пульсацией.
Другое?
Когда сердечный ритм выровнялся, дыхание успокоилось, она смогла оценить ситуацию с более выгодной позиции. Научно, как сказал бы доктор Трумэн. Дин. Она засмеялась, впитывая от своего голоса тепло не меньшее, чем от душа. Дин был одновременно очаровательным и неожиданным мужчиной. Сконцентрированный, как лазер, точный, как калькулятор, но ему не было чуждо и легкомыслие, позволявшее периодически отрываться от абстрактного мира физики и улавливать запах цветов, замечать старинную брошь или даже модное трико «Найк», которое Пайпер купила, повинуясь своему капризу – ее забавляло неоново-зеленое свечение.
Пайпер подпустила эту теплую мысль ближе.
Дин Трумэн. Они были явные противоположности. Он – ученый, она…
А что такое она?
Чрезвычайно восприимчивая? Интуитивная? Способная распознавать и доверять вещам, которые невозможно ни вычислить, ни определить. И все же они наслаждались своими отношениями. Ее тянуло к нему, несмотря на тринадцатилетнюю разницу в возрасте.
Пайпер выключила душ и вытерлась большим пушистым полотенцем. Она яростно потрепала свои короткие черные волосы и потрясла головой. О сне не могло быть и речи.
Прошлепав по деревянному полу к шкафу, Пайпер облачилась в джинсы, белую блузку и рыжевато- белый жакет Весткрофтского колледжа.
В кухне она занялась приготовлением яйца-пашот и тоста, поставила в чайнике воду для кофе. Пайпер жила в этом старом фермерском доме всю жизнь. Здесь она родилась, здесь умерла ее мать. Дом хранил тревожные воспоминания.
Кто-то прошел по твоей могиле.
Когда чайник свистнул, она вскочила.
Беспокойство, охватившее ее во сне, все еще владело мыслями. Пайпер откинула волосы с лица и отхлебнула растворимый кофе из кружки с эмблемой Микки-Мауса.
– Ты просто разваливаешься на части, – укоряла она себя, – как боязливая старуха.
Комната ответила молчанием.
Гром.
Пайпер точно помнила этот звук. Раскаты грома. Только это не мог быть гром. Не в октябре. Не сегодня, когда температура приближалась к точке замерзания.
Удар.
Сначала ей показалось, что она наступила на электрический провод. Сковывающий, неожиданный удар. Руки покрылись гусиной кожей.
Что-то происходило.
Ей нужно было идти.
Куда?
Она точно не знала, но была уверена, что разберется на месте.
Дин Трумэн резко дернул.
