Телефоны вырубились. Радио толком не работало. Джон сумел связаться с полицией штата Орегон, но только на минуту, чтобы сообщить им, что весь ад низвергся им на голову. Ему сказали, что штормовой фронт сформировался неизвестно где.
Никогда не видели ничего подобного.
Единственное, что кто-то мог припомнить, – ураган в 1974-м, возникший на пустом месте, который снял весь верхний слой земли и тут же пропал. Его мощность трудно было представить, так как после не осталось даже обломков. Разрушительная сила. В штате, где торнадо баловал не чаще чем раз в год, такая буря оставила незабываемый след. Но этот случай стоял особняком.
И ничего подобного, ничего.
Даже сейчас, когда снег буквально заваливал Черную Долину, эти волшебники прогнозов погоды вещали на телестанциях Юджина, что это не соответствует действительности. Такого просто не может быть. Небольшой дождь, но ничего существенного.
Буря пришла ниоткуда.
Тик-так, тик-так, тик-так.
Дин и Пайпер вошли в департамент шерифа Черной Долины, а буря следовала за ними по пятам. Джона не оказалось ни в его офисе, ни в основном рабочем кабинете. Они нашли шерифа в отсеке для отдыха, где он в одиночестве сидел за овальным столом с нетронутой чашкой кофе.
Джон даже не поднял головы.
– Мост уничтожен, – сказал Дин.
– На Аву напали, – ответил Джон.
– Что?
Холодильник резко загудел и замолк.
– Кто?
Джон посмотрел на друга:
– Хороший вопрос. А что с мостом?
Дин открыл рот, но не смог произнести ни звука, слова застряли у него в горле.
Вместо него заговорила Пайпер:
– Грузовик, проклятущий пылающий грузовик. Врезался в мост и рванул. Бабах! Как раз такой, о котором говорил Кой Чиверс два дня назад. Разница в том, что этот приземлился.
Джон молчал.
– Вы не поняли, – продолжала Пайпер. – Он обрушился на мост. Но не свернул с дороги, а упал с неба.
Джон кивнул.
– Вы слышите, что я говорю? Горящий прицеп упал с гребаного неба и разнес мост через Вилламет, оставив кучу пепла, – голос Пайпер звенел от напряжения, казалось, она сорвется на истерический крик. – Он упал с неба. И… и я знала, что это должно произойти.
Такая открытая незащищенность в ее голосе вывела Дина из тумана оцепенения.
Джон воспринял новости как обычное дело. В голове Дина возникло новое опасение.
Ну же, Джон, ты нам нужен. Не пропадай. Не сейчас, не сейчас.
– А как Ава? – спросил Дин, в надежде расшевелить блюстителя порядка.
Джон поймал взгляд друга. Его челюсти окаменели.
– Поправляется. Отдыхает. Но Натан совсем не в себе. Говорит, что насильником был мужчина с белыми волосами.
В комнате повисло молчание. Шериф посмотрел на Дина:
– Мы отрезаны. Проход погребен под снежной лавиной. Моста нет, – он махнул рукой в сторону окна. – Вертолеты в такую погоду не летают. Ты знаешь о телефонах? – Дин кивнул головой. – Полное дерьмо. Все вырубилось. Не только телефонные линии, радиосвязи тоже нет. Можно сказать два-три слова, но потом сплошные помехи.
– Мы предоставлены сами себе, – Дин неожиданно понял настроение шерифа. Искать ответы на вопросы сейчас можно было с тем же успехом в кофейной гуще, что и в других местах.
– Есть еще кое-что, – спокойствие в голосе Джона пугало не меньше, чем безумство стихии.
Дин отодвинул стул с пластиковой спинкой и тяжело опустился на него: «еще кое-что» были совсем не те слова, которые он хотел услышать.
– Я еще никому не говорил. Охотник нашел тело на северном склоне холма Хокинса. Оно лежало там по крайней мере десять лет, а может, и дольше. Сохранилось немного, но достаточно, чтобы сказать, что бедняга был изувечен.
– Изувечен, – повторил Дин.
– У него отрезана правая рука.
– Десять лет… – пробормотал Дин.
– Десять лет? Что это значит? – спросила Пайпер.
