левой стороне лица Пайпер, выделяя округлые щеки и изящный нос.
Дину захотелось поцеловать ее. Это был страстный и всепоглощающий порыв, смывший все его беспокойство по поводу разницы в возрасте и вину перед Джуди. В этом движении воплотились бы все его мысли и надежды, потребности и страхи.
Мир замер.
– Док? – Пайпер вскинула голову, одобрительно покосившись на него правым глазом. Приборные огни проводили мягкие изумрудные линии по подбородку.
– Алло, док? Кто-нибудь дома?
Пригласить ее? Он никогда никого не приглашал. Дин взглянул на простой, обшитый досками дом. Кинжал страха вонзился ему в сердце.
– Док?
– Свет горит, – его голос упал до шепота, слова заледенели, словно от холодного северного ветра. – Там кто-то есть. Но кто это?
глава 21
Снежная пелена окутывала ступеньки, белым покрывалом выстилая дорогу к темному входу. Кромка сосулек свисала с крыши неровными заостренными зубьями. Дом ждал, темный, холодный, пустой, за исключением маленького мерцающего огонька в окне наверху.
– Ты не мог оставить свет? – прошептала Пайпер.
Дин покачал головой. Уголки его рта озабоченно поползли вниз.
– Это не от лампы. Это свеча. И я уверен, что не зажигал свечи.
– Стоит вызвать шерифа?
– Нет времени. Вдруг это огонь в камине? Подожди здесь. Дин распахнул дверцу машины. Мороз ухватил его за щеки.
– Я иду с тобой.
– Нет. Ты остаешься здесь, – и он шагнул в пургу.
Резкий ветер полоснул по лицу. Дин утопал в снегу по щиколотку, каждый шаг давался с таким скрипом, как будто хрустели кости – тоненькие, хрупкие…
Останки младенца.
Он шел очень аккуратно, на ходу медленно доставая ключи из кармана пальто. Руки его тряслись; он взглянул на них, как на чужеродный предмет, и вложил ключ в замок.
Дверь распахнулась.
Не заперто?
Мышцы шеи сильно напряглись. Рука потянулась к выключателю. Но ничего не произошло. Он пощелкал выключателем в надежде, что свет загорится.
Темнота.
Где-то в глубине горла распространялся горький привкус желчи. Нет электричества. Дин дышал часто и со свистом. Чтобы не задохнуться, сжал зубы и втянул сквозь них морозный воздух. Два шага вперед. Тьма поглотила его. Дин с трудом различал контуры мебели, ориентируясь скорее по памяти, чем по блеклому отсвету уличного фонаря. Дом, который служил ему верой и правдой более двадцати лет, неожиданно стал враждебным.
Дин Трумэн явно ощущал присутствие смерти.
– Дин.
Он подпрыгнул на месте и обернулся, кровь прилила к голове. Позади него стояла Пайпер.
– Боже, ты напугала меня до чертиков. Я же просил тебя оставаться в машине.
– Я подумала, что тебе может понадобиться это, – она протянула ему пистолет. – Я держу его в бардачке.
– Я не знаю, как пользоваться оружием, – прошептал он.
– Зато я знаю, – из-за его спины она вглядывалась в неестественную вязкую темноту. – Света нет?
– Нигде.
Им пришлось оставить дверь открытой. Снег кружился у входа, загоняемые внутрь порывами ветра. Дверь качнулась, петли скрипнули. Дин двинулся вперед, Пайпер, не отставая, за ним.
Где-то в кромешной тьме ожило радио.
Они замерли на месте.
– Какого черта это значит? – спросил Дин. Пайпер повела головой.
– Радио? Я знаю песню. Это «Катись» Дэвида Эссекса, только… немного отличается. Ремикс? Идет откуда-то сверху.
– Наверху нет радио, – пробормотал Дин. – Нет даже магнитофона.
– Теперь есть. Или кто-то вроде Дэвида Эссекса вломился к тебе в дом и устроил концерт экспромтом. Где здесь лестница?
