взглядом Нильс сразу же определил, что его напарник дышит.
– Пайпер, проверьте Чиверса. Я выйду на улицу.
Ночной воздух принес ему сильное облегчение. Октябрьский мороз пощипывал ноздри. На улице было тихо, воздух замер. Снег засыпал голову, плечи, руки.
Грузовик с эмблемой Весткрофтского колледжа резко и неуклюже остановился. Мотор не был заглушён. Дверь открылась. Джерри быстрым движением выхватил оружие. На светлый снег ступил Дин.
– Док Трумэн? – окликнул Джерри.
Дин взглянул на револьвер. Потом поднял руки. Джерри опустил ствол.
– Слава Богу, вы здесь. Кое-что произошло. Где шериф? У Дина опустились руки и обвисли плечи.
– Шериф? Я думал, он с вами.
Морщинка беспокойства прорезала лоб Джерри.
– Нет. Он поехал за вами с час назад.
– Я его не видел.
Новый вопль сотряс воздух. Он шел изнутри. Джерри ринулся в офис, уловив неясный крик Дина позади себя, звук закрывающейся двери машины. Видимо, тот полез выключить мотор.
Джерри Нильс не стал ждать. Он вломился в конференц-зал. В проеме стояла трясущаяся Пайпер и громко кричала. У ее ног лежала человеческая голова. Она была повернута лицом вверх.
И Джерри понял, что смотрит в мертвое белое лицо Джона Эванса.
глава 29
Мейсон обрадовался, что «Приют лесопильщика» был открыт, и там шла оживленная жизнь, несмотря на погоду. Если уж ему предстояло узнать друга своей дочери, то он предпочитал сделать это там, где подавали пиво. Дэвид Левин обнял Тину. Она так и таяла в его объятиях.
Мейсон его ненавидел. Но он кивнул и заставил себя улыбнуться. Предполагалось, что эта встреча поможет навести мосты, а потом, как сказал ему Джон, намечалось грандиозное празднество.
Вся неразбериха закончилась.
Бродяга, запугавший весь город, теперь, слава Богу, под арестом. А насчет «полароида» Джон сообщил, что эффект фотоснимка оказался редким трюком, а не галлюцинацией – Дин сумел это установить. Значит, Мейсон не сходит с ума.
Но почему Уайти Доббс? Почему открылась именно эта страница памяти? Неважно. Теперь все кончено. Пусть загадки остаются Джону и Дину. Теперь, когда проезд закрыли, а мост уничтожили, у Мейсона возникли своего рода каникулы.
Он окинул взглядом ресторан, который был заполнен наполовину, несмотря на ненастье. Жители Черной Долины были крепкими малыми. Они гордились тем, что «утерли нос» разгулявшейся природе. Что ж, ему это нравилось.
– Разве не здорово, папочка? – ворковала Тина, не выпуская руки своего молодого возлюбленного.
Мейсон почувствовал прилив ревности. Он с трудом преодолел его и солгал:
– Здорово, да здорово, дорогая.
Счастливый Дэвид Левин улыбнулся. Это был приятный молодой человек, отлично одетый, с поставленной речью. Оказалось, что он весьма успешно начинал свое дело. Тем лучше для него. Но все же Тина оставалась для Мейсона маленькой дочкой. И то, что произошло с фотографией, трюк то был или нет, только усилило страх потерять ее.
Тина вытянула руку перед собой, любуясь колечком с жемчугом, которое ей подарил Дэвид Левин перед обедом. Кольцо? Очень личный подарок. В следующий раз он ей подарит бриллианты? Как скоро Мейсон потеряет свою малышку?
Но мысленно он напомнил себе: «По крайней мере, это не Уайти Доббс».
Дин бежал по коридору навстречу им. Пайпер подняла на него глаза, затуманенные слезами, пытаясь понять, что происходит.
– О Боже, Дин, это ужасно, – она бросилась к нему на шею. – Слава богу, ты жив.
Остолбеневший Трумэн с минуту стоял без движения, потом крепко обнял ее.
– Что случилось? – спросил он.
– Мы думали, что ты тоже умер, – вторил ей Натан.
Он сидел на раскладном стуле, обернув лоб мокрой тряпкой. Пайпер неохотно выпустила Дина из своих объятий, отступила назад и посмотрела ему в лицо. Облегчение сменилось беспокойством. Он выглядел больным.
Его лицо было пепельного цвета, глаза потухли.
«Что-то с ним случилось, – поняла Пайпер. – Что-то очень-очень плохое».
– Это Джон, – сказал Джерри.
В углу на столе возвышалось нечто, накрытое белым льняным полотенцем. Очертания напоминали по форме шар.
– Джерри? – переспросил Дин.
– Это шериф. Он убил его, – помощник судорожно вздохнул и снял полотенце. – Его обезглавили, доктор
