Трумэн.
Дин беспомощно моргнул и уставился на отрезанную голову своего старого, лучшего друга.
– Джон? – спросил он.
Как член суда присяжных, доктор Трумэн видел достаточно в своей практике, чтобы сразу же понять, что имеет дело с реальным фактом, как бы тяжело ни было осознать его. Рот закрыт, челюсти стиснуты, но глаза, мутные, как будто запотевшее стекло, смотрели прямо на Дина.
– Джон, – прошептал Дин.
– Что? – раздался сзади мощный баритон.
Все как один обернулись. Воздушное пространство комнаты было опустошено глубоким вздохом всех присутствующих. Джерри, Мегги, Дин, Кой, Натан и Пайпер в недоумении уставились на входную дверь.
В дверях стоял шериф Джон Эванс, живой и здоровый, с головой на плечах. Джерри пнул стол.
Отрезанная голова скатилась на пол, упав со стуком, как спелая дыня, прокатилась по ковру и остановилась прямо у огромных ботинок шерифа. У Джона нервы были крепче канатов, а самообладание поистине сверхчеловеческое. Он нагнулся и поднял голову за серебристо-черные волосы. Из раны на шее текли кровь и лимфа. Джон приблизил голову к глазам и, не мигая, уставился в свое собственное лицо.
– Черт, – вот все, что он сказал.
Стон умирающего динозавра послышался в стороне, когда помощник Чиверс снова потерял сознание.
Тина рассказывала про учебу, про общежитие, но больше всего про Дэвида. Про великолепного, уникального Дэвида. Они так недавно познакомились, но он уже назначил ей романтическое свидание на озере. Мейсон решил, что должен позвонить ее матери, как только вернется в Портленд. Может быть, ей удастся предотвратить столь раннюю, скоропалительную связь.
Тина пустилась в нескончаемые рассуждения о своем преподавателе истории, без конца меняющем одежду, а Дэвид Великолепный поощрял ее улыбкой, когда Мейсон вдруг услышал этот невнятный звук.
Клик.
Флип.
Такой негромкий звук, почти потонувший в звоне посуды и болтовне. Однако Мейсону звук показался смутно знакомым. Он не знал, что это было, но точно знал, где он слышал подобное. Этот звук приходил к нему в ночных кошмарах…
Они снова сгрудились в конференц-зале – все в нервном потрясении и с красными глазами. Пайпер обхватила себя руками, не веря, что когда-нибудь согреется.
Джон объяснил, как автокатастрофа задержала его по дороге и как он, не обнаружив Дина в школе, вернулся сюда.
– Мне все это не нравится. Нет, сэр, нисколько, – жалобно сказал Натан. – Это не правильно. То чудовище… Этот маньяк, напавший на мою Аву, – не человек.
– Давайте успокоимся, – сказал Джон твердым, но раздраженным голосом.
Ему удавалось держать себя в руках, хотя Пайпер заметила, как он сжимает портупею, застегивая и отстегивая ремешок кобуры. – Здесь много странного происходит…
– Это несколько слабо сказано, – выпалил Натан.
– Но мотив остается неясным. Однако, я думаю, у нас появилась ниточка…
– Ниточка, ниточка, – воскликнул Натан. – О каких ниточках ты толкуешь?! Это целая петля, аркан. Без обид, Джон, но ты спятил? Твоя голова вон там, в холодильнике, а ты несешь чушь про мотивы!
– Не вижу смысла паниковать.
– Смысла ни в чем нет, – завопил Натан на пределе, всплеснув руками. – Мы в ловушке, Джон. Чиверс прав. Как бы ты ни кружился, мы все равно в ловушке. Пойманы Бог знает чем.
– Я скажу вам чем, – вдруг произнес Кой с вытаращенными глазами. Воздух был наполнен тяжелым запахом кофе, смешанным со страхом.
– Я думаю, это колдовство!
– Колдовство, – повторил Джерри.
Он покачал головой и рассмеялся, глазами поискал у других поддержки, но безуспешно. Улыбка увяла.
Дин молчал. Он сидел понурив голову.
Пайпер почувствовала, как будто у нее в желудке переворачивается гремучая змея.
Что-то случилось с Дином.
– Друзья, мы должны поддерживать город, – сказал Джон. – Если нас охватит паника, то шанса уже ни у кого не останется.
Потом Джон повернулся к мэру.
– Натан, я знаю, ты переживаешь из-за Авы, но мы надеемся на тебя. Ты нам нужен. Теперь больше, чем когда-либо. Разве можно быть в таком настроении? Как народ отреагирует?
Натан все еще сидел с упавшим видом.
– Люди все издергались. Но большинство думает, что дело в буре. Я убедил их не прекращать дела.
