Его темно-каштановые волосы всегда были длиннее, чем принято, и он не стремился к тому, чтобы придать стрижке стильный вид. Джеймс взирал на мир задумчивыми зелеными глазами под густыми темными ресницами. Нижняя губа его откровенно чувственного рта была чуть более пухлая, чем верхняя. Его рот мог выглядеть совершенно капризным, когда насмешливая улыбка не касалась одного его уголка… как сейчас, когда он обернулся и обнаружил, что Лора пристально его рассматривает.
Она вяло улыбнулась ему и предложила:
— Не хотите ли подождать миссис Хайтауэр в гостиной?
Пейден подхватил ее официальный тон:
— После вас, мисс Лора.
Лора с удовольствием стерла бы с его лица эту самодовольную ухмылку. У нее даже зачесалась ладонь — так ей хотелось влепить ему пощечину. Вместо этого она повернулась к нему спиной и повела его в переднюю гостиную. По пути она всюду включала свет.
Войдя, Джеймс тихо и протяжно присвистнул. Стоя в центре комнаты, он засунул ладони в задние карманы джинсов и медленно повернулся на каблуках на триста шестьдесят градусов.
Лора не могла не заметить, что, хотя стиль его одежды и остался прежним, качество ее явно изменилось. Сапоги, например, были дорогими. Они слегка потерлись и были в пыли, но в качестве Лора знала толк.
А вот чего ей совершенно не хотелось замечать, но проигнорировать было просто невозможно, так это то, как мало изменилась фигура Джеймса за те десять лет, что она не видела его. Он возмужал, достиг самого расцвета, но не растолстел. Он был по-прежнему стройным и подтянутым. Талия у него была по- спортивному тонкая, живот плоский, бедра узкие, он раздался в плечах и груди. И по-прежнему двигался плавной, бесшумной походкой, словно хищник. Казалось, он никогда не торопится.
— Да, комната что надо.
— Спасибо.
— Я всегда хотел побывать внутри этого дома. — Без приглашения он небрежно опустился в одно из кресел. — Но меня так ни разу и не пригласили.
— Наверное, просто не было подходящего случая. — Лора скованно села на стул, устроившись на самом краю мягкого сиденья, как будто ей предстояло в спешке покинуть его.
— Ну не забавно ли? Я припоминаю несколько случаев, когда я мог бы быть приглашен.
Лора холодно взглянула в его сторону. Да, снисходительности от него не дождешься. Он что, хочет, чтобы она прямо призналась, что людям его сорта никогда бы не обрадовались ни на одном общественном мероприятии, которые устраивали ее родители? Она ни за что не поступит столь бестактно, как бы он ее ни провоцировал. Вежливость была неотъемлемой частью ее воспитания.
— Вы были старше. У каждого из нас были свои друзья.
Пейден счел ее тактичность забавной и громко рассмеялся:
— Чертовски верно, мисс Лора. — Склонив голову набок, он взглянул на нее, прищурясь. — Насколько я понимаю, вы по-прежнему мисс Лора Нолан.
— Да.
— Отчего же?
— Простите?
— Почему вы все еще мисс?
— Предпочитаю жить как одинокая женщина. Каждой клеточкой тела излучая возмущение его бестактным вопросом, она в упор посмотрела на Пейдена холодными голубыми глазами и взмахом головы перебросила волосы за плечи.
Он откинулся на вышитые подушки кресла, положил руки на спинку и скрестил ноги.
— Вообще-то, мисс Лора, — протянул он, — я лично всегда считал, что единственная разница между одинокой женщиной и старой девой заключается в количестве любовников. Сколько их у вас?
Лицо Лоры даже порозовело от гнева. Ее осанка стала еще более прямой, она буквально испепеляла нахала взглядом, который, как она надеялась, выражал полное презрение, потому что именно это она и ощущала в данный момент.
— Достаточно.
— Кто-нибудь из общих знакомых?
— Моя жизнь вас не касается.
— Так, посмотрим. — Джеймс поднял глаза к потолку, всем своим видом показывая, что решает серьезную проблему. — Насколько я припоминаю, парни этого городка делятся на две категории. Они либо возвращаются сюда после колледжа, чтобы управлять делом своих папочек, либо уезжают и никогда не возвращаются, отправляясь на поиски лучшей жизни. И что-то среди тех, кто вернулся, я не припомню холостяков. Я слышал, все они женаты и у каждого куча детишек. — Его взгляд явно подстрекал ее. — И это заставляет меня недоумевать: где же вы берете всех своих дружков?
Лора вскочила на ноги с полным намерением отчитать наглеца, поставить его на место и потребовать, чтобы он покинул ее дом. Но в этот момент она увидела торжествующий огонек в его глазах и тут же отказалась от этой идеи. Она не хотела, чтобы он понял, что ее удалось разозлить.
Лора была в таком напряжении, что губы едва слушались ее, когда она спросила:
— Не хотите ли чего-нибудь выпить, пока ждете? — Она сделала несколько шагов в сторону старинной горки для вин, которая была заставлена хрустальными графинами и очень дорогой посудой из стекла.
— Нет, спасибо.
После его отказа ей ничего не оставалось делать, кроме как вернуться на свое место, и Лора почувствовала себя еще глупее. Она держалась скованно, стараясь не замечать, как Джеймс наблюдает за ней. Молчание затянулось.
— У вас была назначена встреча с миссис Хайтауэр? Он издал какой-то нечленораздельный звук, который она восприняла как подтверждение.
— Вы действительно хотите купить этот дом?
— Он ведь продается, да?
— Да, продается. Просто… то есть… — Лора запнулась, когда он пристально и холодно посмотрел на нее. Нервничая, она облизала губы. — Не могу представить, что могло задержать миссис Хайтауэр. Обычно она так пунктуальна.
— А ты совсем не изменилась, Лора.
У нее побежали мурашки по телу уже только от того, что Пейден назвал ее по имени. В его голосе больше не было насмешки, напротив, он звучал мягко, хотя и хрипло. Она запомнила этот голос еще с тех давних пор, когда они встречались на улице и Джеймс заговаривал с ней. Лора всегда отвечала вежливо, скромно опускала глаза и торопилась уйти, чтобы никто из случайно увидевших их не мог принять ее дружелюбие за заигрывание.
По какой-то причине случайные встречи с Джеймсом Пейденом всегда смущали и волновали ее. Она чувствовала себя скомпрометированной уже оттого, что он произносил ее имя, как будто он дотронулся до нее. Может быть, потому, что глаза его подразумевали нечто большее, чем просто приветствие. Какова бы ни была причина, эти встречи всегда оставляли свой отпечаток.
Она и сейчас так себя чувствовала — неловкой, косноязычной и виноватой неизвестно в чем.
— Я стала старше.
— Ты стала красивее.
— Благодарю. — Пальцы ее рук, лежавших на коленях, судорожно переплелись. Ее ладони настолько вспотели, что оставили влажный след на юбке.
— Все по-прежнему упругое и компактное. — Его глаза пробежались по ней сверху донизу с непринужденной легкостью человека, привыкшего мысленно раздевать женщин. Подняв вновь глаза, он посмотрел на нее из-под густых бровей.
— Я стараюсь следить за весом.
Ей было неловко от того, что Пейден изучает ее с таким откровенно чувственным интересом, но почему-то она не решалась отчитать его за это. Безопаснее было сделать вид, что ничего не замечаешь.
— Твои волосы все такие же блестящие и мягкие. Помнишь, когда я сказал тебе, что они у тебя цвета
