кожи олененка?
Солгав, она отрицательно покачала головой.
— Ты уронила учебник по химии в холле школы, и я поднял его. Твои волосы упали тебе на щеку. Вот тогда я и сказал, что они как кожа олененка.
На самом деле это был ее учебник по алгебре, и были они в тот момент в школьной столовой, а не в холле. Но Лора промолчала.
— И они все того же нежного цвета. И вокруг лица пряди по-прежнему светлее. Или ты теперь их красишь?
— Нет, это мой естественный цвет.
Джеймс улыбнулся ее внезапной реакции. Лора, следуя приличиям, застенчиво улыбнулась в ответ. Долгое время он пристально смотрел на нее.
— Как я уже сказал, ты самая красивая девушка города.
— Самая красивая богатая девушка.
Он пожал плечами:
— Черт побери, тогда в сравнении с Пейденами любой был богач.
Лора опустила глаза, испытывая неловкость за Джеймса. Они были в буквальном смысле из разных миров. Его семья жила в лачуге, кое-как сбитой из старья, которое удалось найти на свалке его отцу- пропойце. Снаружи этот крошечный домишко напоминал стеганое одеяло — словом, был бельмом на глазу и всеобщим посмешищем. Лора часто недоумевала, как Джеймс, живя в такой лачуге, умудрялся всегда быть чистым.
— Мне жалко было вашего отца, — тихо сказала она. Старый Гектор Пейден умер несколько лет назад. Его кончина осталась почти незамеченной, и, уж конечно, никто в городе не оплакивал покойного.
Джеймс засмеялся саркастически:
— Ну, тогда ты была единственной, кто его жалел.
— Как поживает ваша мать?
Он внезапно встал, тело его напряглось.
— Думаю, она в порядке.
Лора была шокирована его явным безразличием. Пока Джеймс подрастал, Леона Пейден где только не работала, чтобы содержать сына и мужа. Но из-за постоянных отлучек и болезней за ней закрепилась репутация человека ненадежного. Однако вскоре после смерти мужа она переехала из лачуги у железной дороги в небольшой аккуратный дом в приличном районе. Теперь Лора редко встречала миссис Пейден. Она жила уединенно. Ходили слухи, что Джеймс поддерживает ее деньгами, так что сейчас Лору поразило то, как он отмахнулся от матери безразличным жестом.
Пейден прошелся по комнате, то и дело беря в руки какой-нибудь предмет и внимательно изучая его, прежде чем поставить на место и перейти к другому.
— Почему ты продаешь дом?
Лоре не нравилось, что он допрашивает ее, словно прокурор. Поэтому она тоже встала и подошла к окну, надеясь увидеть машину миссис Хайтауэр.
— Отец умер в феврале, так что я осталась здесь одна. Одному человеку просто нелепо жить в таком большом доме, как этот.
Он внимательно наблюдал за ней, и Лора постаралась сделать лицо непроницаемым.
— До смерти отца вы жили здесь с ним вдвоем?
— Да, мама умерла несколько лет назад. — Она отвела глаза. — Конечно, Бо и Глэдис Бертон жили на половине для слуг, — добавила она, имея в виду супружескую пару, которая работала в ее семье столько, сколько она себя помнила.
— Они больше здесь не живут?
— Нет, я отпустила их.
— Почему?
— Они мне больше были не нужны.
— Тебе не нужна экономка, чтобы помогать управляться с этим огромным домом? И ведь Бо, кажется, делал всю работу по дому да еще ухаживал за садом?
— Мне нравится все это делать самой.
— Гм-м…
По его односложной реакции Лора поняла, что он явно не поверил ей, и это ужасно действовало ей на нервы.
— Послушайте, мистер Пейден…
— Да ладно тебе, Лора. Я знаю, что мы давно не виделись, но ради Бога, зови меня по-прежнему Джеймсом.
— Хорошо, Джеймс. Похоже, что вы с миссис Хайтауэр, вероятно, не поняли друг друга. Почему бы вам не назначить новую встречу, скажем, на завтра?
— Я хочу осмотреть дом сегодня вечером.
— Сожалею, но ее нет, и похоже, что она не появится.
— Я долго ждал там, на улице, в темноте, пока ты не появилась. Ты сама можешь показать мне дом.
— Не думаю, что это прилично.
Бровь Джеймса поползла вверх, пока не образовала вопросительную дугу.
— А что, мисс Лора, разве вы имели в виду что-то неприличное?
— Разумеется, нет, — резко ответила она. — Я только хотела сказать, что дом числится в списке миссис Хайтауэр. Она спросила меня сегодня, можно ли вечером показать дом клиенту. Я согласилась и пообещала не путаться под ногами. И вернулась я только потому, что надеялась уже не застать вас к этому времени. Я совершенно уверена в том, что ей не понравилось бы мое вмешательство.
— Мне все равно, понравится это ей или нет. Я — клиент. Заказчик всегда прав, а я был бы рад твоему вмешательству. Кто смог бы показать дом лучше, чем ты? Ведь ты живешь в нем с самого рождения.
Эти слова пронзили Лору, словно острые осколки стекла.
Действительно, кто же? Кто лучше знает и любит каждый укромный уголок, каждую скрипучую половицу дома, который построил еще ее прадед? Кто чистил фамильное серебро задолго до того, как это было необходимо, просто ради возможности подержать его в руках? Кто полировал старинную мебель до тех пор, пока она не начинала блестеть в лучах солнца? Кто знал историю буквально каждого предмета в доме? Кто не в силах вынести расставание с домом, терзаясь из-за необходимости продать его? Лора Нолан.
Сколько она себя помнила, дом всегда завораживал ее. Бабушка рассказывала ей истории, которые маленькая Лора все время просила повторить и не уставала слушать. Сейчас Лора изо всех сил старалась не заплакать, когда ей напомнили, что вскоре она будет вынуждена расстаться с домом.
— Может, я и знаю о доме больше, чем миссис Хайтауэр, но все равно мое вмешательство — не очень удачная мысль.
— А может быть, дело в том, что клиент кажется тебе не слишком удачным?
Лора быстро взглянула на него.
— Не понимаю, что вы хотите сказать, — произнесла она неуверенно.
Пейден сделал вперед шаг, потом другой, пока не приблизился к ней настолько, что Лоре пришлось откинуть назад голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Ты считаешь, я недостаточно хорош, чтобы купить твой дом.
Джеймс так точно угадал ее мысли, что она даже вздрогнула.
— Ничего такого я не думаю.
— Нет, думаешь. Но что бы ты ни думала обо мне, мои деньги тоже зеленые, и я могу позволить себе купить этот дом.
Чувствуя себя в ловушке, Лора отодвинулась от него.
— Я слышала о твоем успехе с этими… как их…
— Магазинами автомобильных запчастей.
— Я была очень рада за тебя.
Он коротко и презрительно хохотнул:
