признание Джошуа Уайлда и оно растает, утратит свою реальность.
— И что же изменило ваше мнение?
Джош вел нелегкую борьбу с самим собой. По крайней мере, было такое впечатление. Вытерев взмокшие ладони о брюки, он ответил:
— Вопреки тому, что заявляет Ариэль в прессе, она несчастлива в своей беременности. Более того, она страшно злится из-за этого и собирается инсценировать выкидыш, что даст ей двойной выигрыш — она избавится от ребенка и завоюет еще больше симпатий сочувствующих.
На лице Кассиди появилось выражение крайнего ужаса.
— Да это же чудовищно!
— Вы еще всего не знаете, мистер Кассиди. Ариэль видит себя в роли супермессии, властвующей над умами и душами миллионов. Вам бы послушать ее планы. Бред несусветный. Для начала она хочет, чтобы ее кафедра стала трибуной для тех, кто разделяет ее взгляды по текущим политическим проблемам. Она уже разослала приглашения нескольким ораторам. Ариэль амбициозна и хитра и не позволит никому встать на ее пути. Она уже сама не замечает, что попросту порет горячку, совсем обезумела.
— Давайте вернемся к убийству.
Джош сел на место. Он сцепил на коленях пальцы и, пока говорил, не сводил с них глаз.
— Мой отец был тираном. Он играл роль господа, довлея над всеми, включая и нас с Ариэль. Я бы сказал, особенно над нами. Ариэль он всегда дразнил из-за ее склонности к полноте, довел ее до того, что она стала голодать и у нее нарушился обмен веществ.
— Газеты намекали, что у нее обнаружили булимию, но врачи в Канзас-Сити не подтвердили этот диагноз.
— Это правда. А этот ребенок… в нем она видит еще одну злую шутку отца. Видите ли, она считает, что он до сих пор держит ее в своей власти. Мне кажется, она знала о том, что беременна, еще задолго до того обморока. Думаю, ее страшно бесило то, что отец все-таки навязал ей этого ребенка, несмотря на то что она была категорически против. Из-за этого и убила его, по-моему.
Кассиди решил сыграть «адвоката дьявола», выискивая слабые места в показаниях Джоша — так же, как повел бы себя на суде адвокат подсудимого.
— В теории все это выглядит логично, Джош, но прямых улик все равно нет. Вы когда-нибудь слышали, чтобы ваш отец и Ариэль ссорились из-за этой беременности?
— Нет. Я и не знал, что она ждет ребенка, до тех пор пока ее не доставили в реанимацию после обморока.
— А вы слышали, чтобы Ариэль угрожала убить вашего отца?
— Нет.
— Никогда?
— Нет. Он бы не потерпел таких угроз.
— У вашей мачехи есть оружие?
— Нет. По крайней мере, мне об этом неизвестно. Но ее брат сидит в тюрьме.
Кассиди уже выяснил это в предварительном расследовании.
— Согласно сведениям, полученным из тюрьмы, Ариэль вот уже несколько лет не общалась с братом, даже открытки не написала. Я сомневаюсь, чтобы он мог каким-то образом передать ей оружие.
Джош пожал плечами.
— Это просто мое предположение. Она могла тайком достать оружие и так же незаметно избавиться от него.
— Все может быть, — уклончиво ответил Кассили.
— Подумайте о ранах на теле Джексона. Мужчина делает женщине ребенка. Она в ярости, поскольку на нее взваливают такую ношу, да еще помимо ее желания. Стреляя, разносит в прах его яйца. Разве это не выглядит правдоподобной версией?
Кассиди прищурил один глаз, словно обдумывая эту гипотезу. Почесав затылок, он ответил:
— Должен сказать, Джош, что версия довольно хилая.
— Я думал, вы отнесетесь к моим словам с большим вниманием, — холодно сказал Джош.
— Когда Ариэль покидала ваш номер в ту ночь, были ли на ней туфли?
— Туфли? Нет. Мне кажется, она была босиком. Она сняла туфли, когда мы занимались любовью. Не помню, чтобы она после этого обувалась. А почему вы спрашиваете?
— Мы все еще проверяем кое-какие волокна, которые нашли на ковре в спальне вашего отца. — Кассиди сделал паузу. — Вы или Ариэль не брали напрокат машину, когда останавливались в Нью- Орлеане?
— Я брал. Люблю, когда у меня есть свой транспорт.
— Вы катались по городу?
— Очень много. Каждый день. Я взял машину с открывающимся верхом и получал огромное удовольствие, разъезжая в ней.
Эту информацию можно было легко проверить.
— А Ариэль когда-нибудь сопровождала вас в этих поездках?
— Один раз, по-моему, было. Может быть, и пару. А что?
— Вы все еще поддерживаете с ней интимные отношения?
— Нет. Вот уже несколько недель, как нет.
— А что произошло?
Джош взглянул на него, потом отвел глаза:
— Не знаю Она так увлеклась своей новой ролью лидера министерства, что времени ни на что другое у нее просто не остается. Или она утомлена и раздражена. Или же я раздражаю ее своими разговорами о том, чтобы она все бросила. Она просто бесится от этого. А теперь, когда я знаю о ребенке…
— И что?
— Ну, я не чувствую себя вправе заниматься с ней любовью в то время, как она носит в себе моего сводного брата. Кассиди подался вперед:
— Вы не видите в этом иронии судьбы, Джош? Когда отец был жив, трахать его жену было незазорно, а теперь, когда его нет, а она носит его ребенка, вы стали так щепетильны.
— Так уж я чувствую, — попытался оправдаться Джош.
— Что ж, хорошо. — Кассиди откинулся в кресле. — Давайте на минуту представим, как все это могло произойти. Готовы? Ариэль вас покинула, вернулась в номер, который занимала с вашим отцом, убила его из оружия, о котором никто не знал и которое так и не было потом найдено, потом вернулась к вам на второй раунд секса, резонно полагая, что вы и будете ее алиби.
— Так мне все это и представляется. Кассиди причмокнул губами.
— Что меня беспокоит, так это причина, побудившая вас рассказать мне все это сейчас.
— Меня мучила совесть.
— Совесть? — скептически переспросил Кассиди. Джош опять выглядел обиженным.
— Меня можно, конечно, обвинять в адюльтере. Я признаю, что гнусно обошелся с собственным отцом, наставив ему рога. Но я не намерен вместе с Ариэль отвечать за убийство.
Словно колеблясь, он сделал паузу, нервно покусывая нижнюю губу.
— Хорошо, я скажу. Вы можете не поверить, но я боюсь ее, мистер Кассиди.
Кассиди фыркнул.
— Это правда! — воскликнул Джош — Я и раньше знал, что она амбициозна и хитра, но сейчас это перешло все границы. Она становится безжалостной. Порочной и злобной. Она не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего. Если кто-то смеет ослушаться ее, тут же вылетает с работы. Никаких извинений. Никаких дискуссий. Бац, — Джош ударил кулаком по ладони, — и человек уничтожен.
Он уставился на свои дрожащие руки.
— Все это время я был словно в шорах. Может быть, я чересчур сосредоточился на отце и не видел настоящей Ариэль. Сейчас я думаю, что она способна буквально на все, лишь бы отстоять свои интересы. И к тому же она неуравновешенна, причем до такой степени, что просто опасна.
Кассиди посмотрел на Джоша долгим, задумчивым взглядом, потом встал, давая понять, что их беседа окончена.
