становилось неловко, и она краснела. С его губ слетали слова восхищения и обожания, и, когда он наконец произнес «аминь», взгляд ее был исполнен любви и удивления.
— Я даже не предполагала, что ты испытываешь такие сильные чувства ко мне, Джек.
Он смотрел на нее, как на видение.
— Ты словно ангел, озаренный светом этой свечи. Я боюсь ослепнуть от твоей неземной красоты.
Но этого не произошло, и Джек бодро поднял руку, коснувшись ее волос. Наклонившись вперед, он прижался губами к ее губам. Мэри Кэтрин была разочарована, что он поцеловал ее закрытым ртом, но, когда он, разомкнув губы, прижал их к ее шее, от удивления и восторга у нее перехватило дыхание.
Прежде чем она смогла осознать, что происходит, он уже покусывал ее грудь сквозь тонкую ткань платья и расстегивал жемчужные пуговки.
— Джек?
— Ты права. Нам надо лечь в постель. Бог не велит заниматься любовью на полу.
Он подхватил ее на руки и отнес в постель. Не давая ей опомниться, он все целовал ее в губы, стягивая с нее платье. Вскоре она осталась лишь в трусиках и белоснежном лифчике, но и то ненадолго. Его горячие руки заскользили по ее обнаженному телу, и их прикосновение было самым что ни на есть чувственным. Оно рождало величайшее наслаждение и в то же время ощущение страшного греха. Но Джек ведь был проповедником, так как же можно было это считать грехом? Наоборот, он уводил людей от греха.
Снимая с нее остатки одежды, он все шептал что-то о красоте и совершенстве своей Евы.
— Бог создал ее для Адама. Чтобы она была его подругой, партнером в любви. И вот теперь он посылает мне тебя.
Ссылки на библейские сюжеты успокаивали Мэри Кэтрин, приглушали муки совести. Но, когда Джек остался без трусов и она ощутила прикосновение его твердой плоти, в глазах ее промелькнули тревога и страх.
— Ты хочешь проникнуть туда? Он рассмеялся.
— Ну да. Так ты еще девственница?
— Конечно, Джек. — Ее признание потонуло в крике боли. Был дождливый сентябрьский день, когда Мэри Кэтрин сообщила Джеку Коллинзу весть о том, что его ожидает отцовство Они встретились у аркады Кабильдо после очередной его проповеди, которая закончилась рано из-за непогоды. Прикрываясь зонтом, они добежали до его дома, где от запахов несвежей еды и немытых тел ее затошнило. Оказавшись в его комнате, они тут же разделись, сбросив с себя мокрые одежды, и забрались в постель, укрывшись грубыми простынями. И тогда Мэри Кэтрин прошептала:
— Джек, у меня будет ребенок.
Его губы, блуждавшие по ее шее, внезапно замерли. Он вскинул голову.
— Что?
— Ты разве не расслышал?
Она нервно закусила нижнюю губу; повторять сказанное ей не хотелось. Вот уже несколько недель она страдала, проверяя, не ошиблась ли в своих догадках. Но, пропустив второй приход месячных и измучившись от приступов тошноты по утрам, она уже почти не сомневалась.
Мэри Кэтрин жила теперь в постоянном страхе, что родители обратят внимание на ее налившиеся груди и заплывшую талию. Она строго хранила свою тайну, не доверяя ее никому. Несколько месяцев назад она оставила всех своих подруг, променяв их компанию на общество Джека, и теперь она считала себя не вправе обращаться к ним со своей проблемой. Кроме того, таких, как она, попавших в беду девчонок, обычно осуждали и осмеивали все, включая и лучших подруг. Так что, если бы Лисбет и Элис и захотели дружить с ней и дальше, их родители никогда бы этого не допустили.
Мэри Кэтрин решилась на исповедь, выбрав церковь в другом округе. Она шептала признания, а щеки ее горели, и слова застревали в горле. Спасало лишь то, что она видела перед собой ширму да слышала чужой голос. Исповедоваться реальному человеку, с глазу на глаз, было бы невыносимо.
Так она и несла одна бремя своего греха.
Теперь же Мэри Кэтрин с ужасом ожидала реакции Джека.
Он привстал в постели и молча смотрел на нее какое-то время, словно лишившись дара речи.
— Ты сердишься? — слабым голосом спросила она.
— О нет. — И добавил, уже увереннее:
— Нет. — Присев на кровать, он взял ее влажную холодную руку в свою. — Ты думала, я рассержусь?
Она испытала такое невероятное облегчение, что едва могла говорить. Горячие соленые слезы потоком хлынули из глаз.
— О, Джек. Я не знала, как ты отнесешься к этому. Не знала, что мне делать.
— Ты еще не говорила родителям? — Она покачала головой — Что ж, это хорошо. Это же наш ребенок Я не хочу, чтобы кто-нибудь омрачал нашу радость.
— О, Джек, я так тебя люблю. — Она обхватила его за шею и начала исступленно целовать.
Он снисходительно принимал ее ласки, потом, рассмеявшись, слегка отстранил ее от себя.
— Ты ведь понимаешь, что это означает?
— Что?
— Мы должны пожениться.
Она сложила руки под подбородком. Глаза ее светились счастьем.
— Я надеялась, что ты скажешь именно это. О, Джек, Джек, никто еще на свете не был так счастлив.
Они предались охватившей их страсти, а потом еще долго лежали, мечтая и планируя свое будущее.
— Я хотел уехать из Нью-Орлеана на несколько месяцев, Мэри Кэтрин. И до сих пор не уехал только из-за тебя. Но теперь, поскольку у нас будет малыш, мне надо подумать о нашем будущем. — Он строил планы насчет своего пастырства. — Может быть, мне удастся найти кого-нибудь для исполнения церковных гимнов и аккомпанирования на рояле. У некоторых проповедников целый штат сотрудников. Помощники ездят по городам, организуют выступления. И к тому времени, когда приезжает сам проповедник, аудитория там уже подготовлена и соответствующим образом настроена. Вот этого я и хочу. Я не создан для улиц и нищенских заработков. Когда-нибудь я пробьюсь на радио. А потом и на телевидение. Ну как тебе?
Мэри Кэтрин завораживали его страстная вера и убежденность.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, Джек. Ты знаешь.
— Ну если говорить о помощи… То прямо сейчас мне нужно… Ладно, ничего, не обращай внимания.
— Что? — Она тронула его за плечо. — Скажи мне. Он выглядел подавленным.
— Не знаю, что делать с деньгами, особенно теперь, когда мне нужно кормить еще двоих. Думаю, придется на время оставить мою священную миссию и устроиться на постоянную работу.
— Нет! Я и слышать об этом не хочу. Ты должен продолжать проповедовать, чего бы это ни стоило.
— Не знаю, возможно ли это.
— Позволь мне решить эту проблему. У меня есть немного денег.
Чуть не разрыдавшись, он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях.
— Я не заслуживаю тебя. Ты святая. Взгляни на эту лачугу.
В другом городе я обязательно найду что-нибудь получше. — Он с омерзением оглядел свое убогое жилище. — Меня эта конура вполне устраивала. Баптист Джон питался саранчой и жил в пустыне. Но я не могу требовать таких жертв от своей жены.
На следующий день она принесла ему двадцать стодолларовых банкнот.
— Я сняла их со своего счета в банке. Это деньги, которые мне дарили на Рождество и дни рождения. Я их копила много лет.
— Это слишком много. Я не могу их принять, Мэри Кэтрин.
— Конечно же, можешь, — возразила она, насильно вкладывая деньги ему в руки. — Я собираюсь
