Исподлобья Эрик смотрел, как Кэтлин передвигается по комнате. Вот она подошла к столу, включила лампу, и в комнате сразу стало светло и уютно.
Когда она обернулась к нему, Эрик испытал потрясение. Кэтлин была одета в зеленые шорты и бело- зеленую майку с глубоким вырезом и без рукавов. Майка вымокла под дождем и вся просвечивала насквозь, а лифчика Кэти не носила! «Неужели она не понимает, что все эти модели ей и в подметки не годятся? — подумал Эрик. — Какая шелковая, золотистая у нее кожа!»
Он намеренно отвел взгляд от ее бюста. Ресницы Кэти слегка поплыли от дождя, но глаза светились все тем же изумрудным блеском. Губы были приоткрыты, и Эрик подумал, что на свете нет рта, в который он впился бы поцелуем с большей охотой. Как невыносимо думать, что эта женщина, стоящая так близко, для него недостижима. Вот бы обнять ее, утолить жажду, испепеляющую его изнутри.
Почему из всех женщин, живущих на свете, лишь эта лишила его сна и покоя? После всего, что между ними было, следовало бы ее возненавидеть. Она поступила жестоко, родила ребенка, даже не поставив об этом в известность отца. Лишь по странной прихоти судьбы Эрик узнал, что у него есть сын.
Во время их последней ссоры он нарочно подбирал слова, чтобы ранить ее побольнее. Он хотел, чтобы Кэти страдала, как страдает он сам. Но она ответила ударом на удар, и Эрик был сломлен. Ведь Кэти говорила правду. Обманывать Сета было бы подлостью, низостью, предательством… Но что делать, если Эрика тянет к Кэтлин, как магнитом?
Эта женщина создана для любовной страсти. Каково живется ей с инвалидом, которого она, судя по всему, так любит? Неудивительно, что у нее такие грустные глаза. А ведь по природе она скорее склонна к веселью и беззаботности. Счастливая, безмятежная девочка из Арканзаса разительно переменилась. Она повзрослела, посерьезнела. В чем причина — в материнстве или в тайных терзаниях?
Пусть Кэтлин изменилась, но его чувства к ней остались прежними. Разве что стали еще более стастными. Желание, превратилось в жгучую потребность. Эрику во что бы то ни стало нужно было добиться ее уважения и одобрения. Без этого он не мог чувствовать себя спокойно. Когда она хвалила его профессионализм, внутренне Эрик ликовал. Ее комплименты значили для него больше, чем любые деньги. Да, он жаждал ее тела, но не только тела. Ему нужна была ее любовь. Как завидовал он Терону, которого Кэти то обнимала, то целовала, то прижимала к себе. Неужели того, что было, уже не вернуть?
И все же она принадлежит ему, и только ему! Невозможно представить, что этим телом будет владеть какой-то другой мужчина. Эта женщина — собственность Эрика. И ее сын тоже.
— Что такое, Эрик? — удивленно спросила Кэти, и он понял, что чуть не выдал себя.
Ну уж нет, никогда больше он не даст ей понять, как относится к ней на самом деле. Хватит выставлять себя дураком.
— Я пришел сказать, что, судя по прогнозу, тайфун продлится не меньше суток. Завтрашний день я объявил выходным. Правда, многие ворчат и говорят, что такой выходной им не нужен, но ведь главный-то я, мне и решать. — Он ухмыльнулся.
— Все идет нормально, по графику? Тебе нравится результат?
Взгляд Эрика загорелся, поскольку речь зашла о его любимой работе.
— Да. Я как раз придумал одну штуку…
Он запнулся и недоговорил. Дело в том, что он хотел позвать Кэтлин к себе — показать ей кое-какие записи. Но в последнюю минуту передумал. Сидеть с ней наедине в темной комнате было бы слишком большим искушением. Мысли Эрика устремились в ином направлении.
— Ты звонила домой?
— Да, позавчера вечером. Там все в порядке. Сегодня позвоню снова. У Терона…
— Что?
— Новый зуб. Вот здесь.
— Правда? — Эрик засмеялся. — Скоро он будет бифштексы лопать.
— Уже лопает, — улыбнулась Кэтлин.
— Не может быть!
— Рубленые, конечно.
— Понятно. — Эрик усмехнулся. — Я ведь ничего не понимаю в детском питании.
Эти слова были произнесены легким, небрежным тоном, но Кэтлин уловила скрытый в них упрек.
— Конечно, откуда тебе…
Воцарилось молчание, за окном шумел дождь.
— Дай мне ключи от машины, я отгоню ее на стоянку.
— Спасибо.
Кэтлин осторожно положила ключи в его ладонь, стараясь не касаться ее пальцами.
— Лучше в такую погоду никуда не ходить, — сказал он. — Сиди у себя в номере.
— Хорошо.
Он кивнул и вышел под дождь.
Разложив все наряды и аксессуары по местам, Кэтлин решила сходить в главный корпус поужинать. Можно было, конечно, заказать ужин прямо в номер, но ее отсутствие многим показалось бы странным. Нельзя показывать окружающим, что она в депрессии. Близость Эрика в сочетании с формальностью их отношений сводит ее с ума. Это настоящая пытка, выносить которую выше человеческих сил.
Переодевшись, Кэтлин отправилась в ресторан и подсела к столику, где уже сидели три манекенщицы. Наскоро перекусив, она извинилась и вернулась в свой номер, села смотреть телевизор.
Кэтлин пыталась убедить себя, что ее подавленное настроение — результат усталости, и потому легла спать пораньше. Но сон не шел к ней. Повертевшись и так и этак, она поняла, что лучше отправиться на прогулку. Свежий воздух — идеальное средство от бессонницы.
Надев спортивный костюм, она прошла вдоль бассейна и спустилась по темной аллее к пирсу. Перед ней расстилалась зеркальная гладь океана. Дождь прекратился, но по небу ползли тяжелые, слоистые облака, меж которыми время от времени проглядывала луна.
Лунный луч осветил пляж, и Кэтлин увидела, что возле самой полосы прибоя, раскинувшись на одеяле, лежит Эрик.
Ошибки быть не могло — его фигуру она узнала бы и кромешной ночью. На Эрике не было ничего, кроме узеньких плавок. Он лежал, опершись на локоть, и смотрел на море, время от времени посмеиваясь. Кэтлин прищурилась, пытаясь понять, что он там высматривает.
По мелководью разгуливала Тамара, вся омытая лунным светом. Она была совершенно голой, разметавшиеся волосы обрамляли ее лицо серебристым нимбом.
— Смотри, на морского ежа не наступи! — крикнул Эрик.
— Ты ведь меня спасешь, да?
Судя по всему, Эрик и Тамара не подозревали, что их подслушивают.
— И не подумаю. Для этого я слишком ленив.
— Я знаю, как тебя расшевелить, — звонко рассмеялась Тамара.
— Ну попробуй.
Тамара вышла из воды и встала над ним. Ее мокрое тело посверкивало в лунном свете.
— Начинается самое интересное, — объявила она.
Дальше Кэтлин смотреть не стала — она видела лишь, что Тамара рухнула на одеяло рядом с Эриком.
Бегом Кэтлин бросилась обратно к гостинице.
— Надо уволить эту суку! — кричала она на бегу. — В конце концов, я здесь главная, я — миссис Кирхоф. Я представляю Сета! Эрик работает на моего мужа. Немедленно отправлюсь туда и выгоню ее к чертовой матери!
Но она прекрасно знала, что не сделает этого. На пляже сейчас происходило такое, о чем ей и подумать было страшно. Тамару уволить нельзя. То-то Эрик обрадуется: сразу сообразит, что это сделано из ревности.
Не задумываясь о последствиях, Кэтлин вошла к себе в спальню, схватила один из чемоданов и стала бросать туда одежду — лишь самое необходимое. Потом отправилась в главное здание. Снова шел дождь.
