— Попробую, — сказала она скептически, — но я не уверена, что смогу это сделать, даже если архангел Гавриил одолжит мне свою трубу!
— Можно сделать другое, — сказал я, — вы снимете ваши бигуди, и я вас украду.
Она коснулась своих седых волос и сказала с состраданием:
— Вы требуете от меня слишком многого, лейтенант.
Это разобьет сердце поставщика льда!
— Как могло случиться, что я так же люблю вас, как ненавижу вашего мужа? — спросил я.
— Очень просто. Я женщина, а он всего лишь ваш патрон. — Она повернулась ко мне спиной. — Идите в гостиную, а я постараюсь разбудить его величество, а потом поставлю кофе. Но, если меня спросят, зачем я утруждаю себя, готовя вам кофе среди ночи, мне будет трудно ответить.
— Потому что вы меня любите, — сказал я. — Признайтесь!
Через пять минут в комнату вошел Лейверс.
— У вас такой вид, будто вы видели призрак! — заворчал он.
— А я и видел — Снэка Леннигана.
— Вы говорите о Кауфмане?
— Я говорю о хозяине» Тихой гавани «, некоем Алексе Родинове, который в настоящее время мирно покоится в собственном заведении.
— Не надо загадок, Уилер!
Я ему все описал: мое свидание с Друзиллой, действие восстановителя цвета волос. Рассказал, как, против ожидания, Родинов убил Друзиллу. Лишь в конце своего рассказа я слегка исказил истину.
Я сказал ему, что обыграл Родинова. И, поддавшись его мольбам, позволил ему самому совершить над собой суд. Глядя на поджатые губы Лейверса, я подумал, что он не поверил ни одному моему слову. Но это было не так уж и важно.
— Я располагал кое-какими фактами. Бонд мне говорил, что, по словам Лейлы Кросс, Друзилла тоже работала на Снэка Леннигана. Когда я допросил Друзиллу, она призналась, но клялась, что не знала Снэка.
Я ей поверил, потому что ни одна из этих тайных шлюх, видимо, не знала, кто он. Я делал обыск у Кауфмана в надежде найти труп Ольги Кельнер, а нашел только труп Марлен Кауфман. Ольга Кельнер как будто испарилась. Но так не бывает! И у меня мелькнуло: если Ольги нет среди мертвых, так, может быть, ее надо искать среди живых? Внезапно мне пришла мысль: Друзилла полностью соответствовала приметам Ольги, только одна рыжая, а другая — блондинка. Похоже, она не носит парика, значит, краска?
Лейверс, похоже, не был очарован моими блестящими психологическими изысканиями.
— Ладно, это по поводу Ольги! — сказал он угрюмо. — Но как вы оправдаете тот фокус с Родиновым в помещении похоронного бюро?
— Я к этому и подхожу! Друзилла мне сказала, что она помогла Лейле устроиться в» Тихую гавань «. Странно, что Родинов, имея под началом двух проституток, не знал ничего об их деятельности. Не надо забывать о трупе Марлен Кауфман.
— Я очень хорошо помню, — тяжело сказал Лейверс.
— В таком случае, шериф, вы помните, что тело было набальзамировано. Работа профессиональная. Лицо так хорошо обработано, что, не будь нескольких голубоватых пятен на шее, никто бы не догадался, что Марлен была задушена. Такую отличную работу любитель вроде Кауфмана никогда бы не смог сделать.
— Хорошо. Два факта уже установлены. Дальше!
— Оставалась чистая дедукция, — продолжал я. — Я попытался представить Родинова в роли Снэка Леннигана. Предприятие похоронных услуг может служить отличной ширмой для агентства меченых девушек по вызову. Ольга вербовала девушек. Она поступала в различные салоны красоты на работу и, даже когда погорела, имела надежное убежище — свою работу в» Тихой гавани «.
С другой стороны, Родинов мог договориться с Кауфманом. Кауфман разрешал бы ему вербовать» загонщиков» среди служащих его баров, отелей, казино, а Родинов платил бы ему проценты. У Родинова тоже великолепное прикрытие.
Я читал на лице Лейверса, что он еще далеко не убежден. Но не отчаивался.
— Все зашаталось, — продолжал я, — когда Бонд и Марлен Кауфман решились на шантаж. Кауфман был вынужден ликвидировать свою супругу. Совершив преступление, он ударился в панику и обратился к Родинову. Родинов его успокоил: он займется своими девушками, подписавшими компрометирующее заявление, и набальзамирует тело Марлен, чтобы Кауфман мог его сохранить до тех пор, пока не появится возможность от него избавиться.
Родинов велел Ольге удалить обеих девиц из Вэйл-Хейтс. Лейлу Кросс поместили в «Тихую гавань», другую тоже послали в Пайн-Сити. Какое-то время все шло хорошо, но появился Бонд и встретился с Лейлой. Бонд становился опасным. Но он не сможет ничего доказать, если две девушки не подтвердят его слова, и Родинов разумно рассудил, что Бонд не сообщит в полицию о своих попытках шантажа. Значит, надо было одновременно заткнуть рот Анжеле и Лейле. Родинов сделал это, а Ольге посоветовал покинуть Вэйл-Хейтс во избежание излишнего любопытства какого-нибудь шпика вроде меня, который станет задавать нескромные вопросы.
Родинов был вынужден выполнить эту грязную работу, спасая Кауфмана. Если бы Кауфмана арестовали, он, не колеблясь, выложил бы карты на стол в надежде спасти свою шкуру. И тогда конец не только предприятию Снэка, но и самому Снэку.
Я улыбнулся шерифу:
— Таким образом, я имел стройную теорию, но у меня не было достаточно фактов для ее подтверждения. Отсюда моя загадочная экспедиция в «Гавань». Если бы Родинов не был Снэком, он кинулся бы в полицию, как только повесил трубку. Но он был Снэком и не мог не пойти в «Гавань» посмотреть, что там происходит. Единственным человеком, знающим его как Снэка Леннигана, была Ольга Кельнер, поэтому он должен был удостовериться, что она мертва: если она заговорит, катастрофа неминуема.
Вошла миссис Лейверс и принесла нам кофе.
— Вы еще не назвали ни одного правдоподобного факта, который можно было бы представить суду, — проговорил Лейверс.
— Я вам сказал, что действовал главным образом «методом тыка». Ткнул вроде бы пальцем в небо, а попал в «яблочко». Отсюда экстравагантная сцена прошедшей ночи. Для меня это был единственный способ проверить правильность моих гипотез.
— Неужели вы не можете отказаться от роли гения-одиночки? — рассердился он. — Неужели не можете время от времени довериться товарищу? А ведь я закрыл дело Кауфмана в такой сенсационной манере по двум причинам: во-первых, это отвечало желанию следователя, а во-вторых, потому, что это усыпило бы бдительность настоящего Снэка Леннигана.
Настала моя очередь округлить глаза.
— Значит, вы думали?..
— Я знаю, что вы плохого мнения о кропотливой, трудоемкой работе, — проскрипел он, — но мы установили, что тело Марлен Кауфман было набальзамировано профессионально. По моему приказу за Родиновым круглосуточно следили с той ночи, когда был убит Кауфман. Сегодня вечером он в первый раз смог ускользнуть от нашего человека. — И он безжалостно продолжал:
— Теперь насчет Ольги Кельнер… Вы вымыли ей голову восстановителем, и из рыжей она превратилась в блондинку. Но ведь это еще не доказательство! Законом не запрещено красить волосы! Вы не подумали, что, если бы вы задержали эту девушку под каким-нибудь предлогом, ее можно было отвезти в Вэйл- Хейтс?
А там нашлось бы с десяток свидетелей, знавших ее под именем Ольги Кельнер?
Я вдруг почувствовал себя очень уставшим.
— Да, — сказал я подавленно, — я промахнулся…
— Ты собираешься мучить его таким образом всю ночь? — вмешалась миссис Лейверс, встав перед мужем. — Ты несешь всякий вздор, в то время как бедняга истекает кровью!
— Как это? — озадаченно спросил он.
— А это что такое? — взорвалась она, показывая пальцем на мою грудь. — Томатный соус?
Лейверс быстро пересек комнату, расстегнул мой пиджак и рубашку.
