— Это в твоих интересах — найти их.
— Росс избавился от вещей Виктории, когда женился на мне. Я думаю, он закопал их или кому-то отдал. Я не знаю. Найти их теперь невозможно. К тому же я не могу воровать у собственного мужа! — воскликнула она.
— Значит, ты предпочитаешь, чтоб он окончил как тот мальчишка с волосами наподобие пакли, которого мне пришлось зарезать? Он, кажется, был вашим другом?
Лидия побледнела.
— Люк? — выдохнула она. — Ты убил Люка?
— Его так звали? Мы с ним не успели познакомиться — он помчался к лагерю, хотел рассказать, что я выслеживаю вас. Мне пришлось остановить его, а что было делать? И я его остановил. — Он злорадно захохотал.
Во рту Лидии снова стало горько. Люк Лэнгстон погиб из-за нее. Он нашел ее в лесу, благодаря ему она выздоровела. А он погиб так!
— Я бы не хотел снова идти на мокрое дело. Но если этот ребенок не мой, как ты говоришь… — Он угрожающе засопел и провел пальцем по лезвию ножа, глядя на Ли, который проснулся, счастливо агукал и сучил ножками. — А если я выдам твоего мужа властям, то мы с тобой опять останемся вдвоем. Это тоже неплохо.
Он повернул свой страшный нож острием вниз и нацарапал круг на ее груди.
С неожиданной смелостью она отбросила его руку.
— Я… я поищу драгоценности, но сомневаюсь, что найду. Если я их найду, ты оставишь нас в покое, да?
— Хорошенько ищи, сестричка. Потому что, если ты ничего не найдешь, мне придется сдать твоего муженька властям, мне нужны деньги. — Он придвинулся к ней и задышал горячим зловонием ей в лицо. — Он так же хорошо трудится над тобой, как и я? А, сестричка?
— Перестань называть меня так, я тебе не сестричка.
— Правда твоя, — сказал он, скребя заросший подбородок, — скорее сожительница, верно?
Она побледнела, а он опять отвратительно захохотал.
— Ладно, сейчас мне не до этого. Мне нужно позаботиться о своем будущем. — Он спрятал нож и направился к выходу. — Я буду навещать тебя довольно часто. А ты делай свое дело. — Он опять взглянул на Ли. — Неплохой малыш. Жаль, если с ним что-нибудь случится.
Наконец он ушел.
Лидия в изнеможении опустилась на пол, ее мышцы ослабели от шока, который она испытала, увидев, что Клэн-си жив и вернулся, чтобы снова превратить ее жизнь в ад на земле.
Она подползла к постели и легла, прижав колени к груди, так она делала раньше, когда Клэнси грубо избивал ее. И теперь, как тогда, она плакала, потому что на этот раз он сделал ей еще больнее, чем прежде. Он угрожал новой жизни, которую она начала с Россом. Он перепачкал ее всю до того, как она узнала, какой должна быть любовь. Он испоганил ее. Из-за его низости она чувствовала себя недостойной любви, пока Росс не вернул ей чистоту, а ее существованию — смысл.
Теперь Клэнси Расселл снова собирался разрушить ее жизнь.
— Лидия! — Она услышала, как Росс зовет ее, и быстро вытерла слезы. Он не должен знать. Всеми возможными способами она постарается сделать так, чтобы он не знал. Он будет ее презирать. Ему будет невыносимо узнать, что он доверил сына женщине, которая имела близость с таким, как Клэнси. Не считая отвращения, которое он неизбежно будет испытывать к тому, что сам был с ней. Она сделает все возможное, чтобы он не узнал.
Росс раздвинул брезент и заглянул внутрь.
— Лидия, что… — Он увидел, что она лежит, и сразу забеспокоился. — Что случилось? — Он скользнул внутрь и встал рядом с ней на колени, взяв ее руку.
Он казался ей невероятно красивым. Даже в пыльной одежде, с примятыми шляпой волосами, даже с красной полоской на лбу, которую шляпа надавила ему за день, — он был невероятно красив, и она любила его.
Она любила его. Это чувство захлестывало ее, переполняло ее, доходило до самых отдаленных уголков ее тела. Даже если он был убийцей, грабителем, — не важно, что он совершил и каково его настоящее имя, — она любила его. Он не должен узнать о Клэнси. Никогда.
Он заметил, что в ее глазах стоят слезы, и она с трудом сглотнула. Его охватил страх, какого он не знал раньше.
— Лидия, ты заболела?
Она замотала головой и прижала его руку к щеке.
— Мне не очень хорошо, но я не больна. Просто устала, я думаю.
Он почувствовал огромное облегчение. Его плечи расслабились, дыхание успокоилось.
— Почему бы тебе иногда не поспать днем? — Он потрогал ее шею и услышал ее учащенный пульс, — Ты уверена, что у тебя все в порядке?
— Да, да. — Она села. — Со мной все хорошо. Я сейчас покормлю Ли и приготовлю ужин.
— Подожди, — сказал он, улыбаясь, и положил руки ей на плечи, не давая подняться. — Прежде чем думать об ужине, я бы хотел попробовать кое-что, о чем мечтал весь день. — Он мягко взял ее за подбородок и сначала нежно прижался к ее губам, а потом приоткрыл губы и припал к ее рту так, как это умел только он.
Лидия, еще не оправившись от встречи с Клэнси, высвободилась и отодвинулась от Росса. Ей казалось, что ее сводный брат — это болезнь, от которой она страдала десять лет, и теперь она не хотела, чтобы Росс заразился.
— Мне кажется, бобы кипят. — И она выскочила из фургона.
Ее настроение не улучшалось весь остаток вечера. Росс не мог понять, в чем дело. Она нервничала, вздрагивая от малейшего шороха. Обычно Лидия была разговорчива. В этот вечер он не смог выдавить из нее полной фразы. Она даже рассердилась на Мэринелл и Атланту, которые зашли после ужина и предложили присмотреть за Ли, чтобы они с Россом могли прогуляться вдвоем.
Он поднялся со скамейки и выжидательно посмотрел на нее. В последний раз, когда они отправились гулять на закате, они ушли довольно далеко от лагеря и занимались любовью в клеверном поле.
Они катались по душистому пастбищу, целуясь как безумные. Он нащупал ее панталоны под юбкой. Она не останавливала его ласкающих рук, но встревожилась, когда он посадил ее на себя.
Выкрикнув его имя, она спросила:
— Что ты делаешь?
— Не догадываешься? — спросил он лукаво, охватив ее ягодицы и подвигая ее к себе.
Она задохнулась от наслаждения, когда почувствовала, как он проник в нее. Ей хотелось петь от этих новых ощущений. Со своими расправленными вокруг юбками, она выглядела невинной девушкой, когда оседлала его. Но не оставалось никаких сомнений насчет чувственной природы огня, пылавшего в ее глазах, когда инстинкт тела приказал ей двигаться вперед-назад над ним.
Росс сжимал ее бедра, выше, выше, к тому месту, где их тела соединялись, к тому месту, где находился ключ к ее женскому естеству. Ее голова запрокинулась, волосы упали на спину.
Она крикнула его имя небесам и упала вперед, обхватив его руками. Он освободил ее блузку из юбки и расстегнул лифчик. Целуя ее грудь, он проводил языком по соскам. Эта тихая ласка вызывала пожар в их чреслах.
Потом, после всего, она лежала как красивая тряпичная кукла, раскинувшись на его груди. Он улыбался небу, вдыхая запах клевера, запах их тел и летнего вечера, и думал о том, что никогда в жизни не испытывал такого покоя и счастья. Он крепче обнял ее. Своим счастьем он был обязан этой женщине.
Так что, когда сестры Лэнгстон предложили им пойти на прогулку, пульс Росса участился, и его тело среагировало на это предложение самым естественным образом.
Лидия отказалась одновременно и от предложения девушек, и от его поднимающегося желания одной фразой:
— Я не хочу, чтобы за Ли присматривал кто-нибудь, кроме меня.
Они взглянули на нее с удивлением.
