Она была не из тех, кто легко сдаётся.
– Тебе никогда не хотелось иметь детей, Квилл? Полли для этого немного старовата.
– Честно говоря, нет! – сказал он, раздраженный её вторжением в его личную жизнь. – Я холостяк волею случая, выбора и склада характера, и потомство не входит в мою систему ценностей.
– С таким количеством денег ты просто обязан иметь наследников.
– Все мои деньги в Фонде К., и пойдут они на благо нашего округа с населением одиннадцать тысяч двести семьдесят девять человек, по последним данным. Значит, у меня одиннадцать тысяч двести семьдесят девять наследников – цифра достаточно внушительная, по-моему.
– Ты не пьёшь чай.
– Более того, меня возмущают советы, как мне распоряжаться своим состоянием.
– Квилл, ты превращаешься в ворчливого старого холостяка. Я считаю, что женитьба пошла бы тебе на пользу. Говорю это тебе как твой лечащий врач. – Она присела на ручку его кресла. – Не шевелись! Я хочу осмотреть твою шишку.
– Извини, – сказал он и ушёл в ванную, где сосчитал до десяти, а потом до ста десяти, прежде чем почувствовал, что может общаться с Мелиндой дальше. Вернувшись, он увидел, что она скинула туфли и удобно устроилась на кровати рядом с горой подушек.
– Не хочешь присоединиться ко мне? – игриво пригласила она. – Мне нравятся красные пижамы.
Своё отношение к этому предложению он выразил, меря шагами комнату и не произнося ни слова.
– Позволь мне кое-что объяснить, Квилл, – рассудительно начала Мелинда. – Три года назад я мечтала выйти за тебя замуж, считая, что нам будет очень хорошо вместе. Теперь к этому прибавилась ещё пара причин. Клан Гудвинтеров вымирает, и я хочу иметь сыновей, которые будут носить эту фамилию. Я очень горжусь фамилией Гудвинтер. Поэтому я делаю тебе предложение, ведь, живя в наших краях, нужно придерживаться общепринятых норм. Если ты на мне женишься, то через три года сможешь получить свободу, а наши дети в конце концов останутся под фамилией Гудвинтер. Мы могли бы очень неплохо провести время вместе.
– Ты не в своём уме, – сказал он, внезапно заподозрив, что этот её странный взгляд объясняется просто ненормальностью.
– А вторая причина в том, что я разорена! – продолжала она с той бесстыдной откровенностью, которая его некогда привлекала. – Отец оставил мне в наследство только долги и старый, никому не нужный особняк.
– Фонд может помочь тебе. Ему поручено содействовать развитию здравоохранения в нашем округе.
– Я не хочу помощи от организации. Мне нужен ты!
– Скажу прямо, Мелинда, мой ответ – нет!
– Почему ты не хочешь подумать? Пусть эта идея немного отстоится.
Квиллер подошёл к двери и, взявшись за ручку, произнес:
– Знаешь, Мелинда, если я и женюсь на ком-нибудь, то это будет Полли, и поставим на этом точку. А теперь, извини, мне надо немного отдохнуть… Не забудь свои туфли.
Если Мелинда, как любая женщина, которую унизили, и была вне себя от бешенства, то гудвинтеровская гордость не позволила ей это показать.
– Прими пару таблеток аспирина и загляни ко мне утром, дорогой, – сказала она, презрительно подмигнув, и прошла мимо, слегка коснувшись его, с туфлями в руках.
Негодующе фыркая в усы, Квиллер произнёс несколько ругательств до того, как выключил магнитофон. Когда в одиннадцать часов Арчи вошёл в комнату, он читал книжечку о клане Макинтошей.
– Квилл, ты ещё не спишь? Ну, отдохнул хоть немного?
– Сюда заглянула Мелинда пощупать мой пульс, и я довольно долго не мог от неё отделаться. Эта девушка становится назойливой.
– Я так и думал. В целях самообороны тебе, возможно, придётся жениться на Полли. Если Полли тебя отвергнет, то как насчёт Аманды? Я уступаю тебе прелестную Аманду.
– Мне не до шуток. Арчи.
– Что ж, я готов отправиться на боковую. А ты? Полли с Ланспиками и Комптонами играет в «Двадцать вопросов». Аманда выигрывает в карты у Мак-Вэннелов и Буши, она наверняка жульничает. Двайт на террасе упражняется на своей дудочке, и ему повезёт, если никто его не пристрелит.
– Репортёр всегда остается репортёром, – заметил Квиллер.
– Я не видел Ирмы. За обедом у неё был очень хриплый голос. Слишком много болтала в этот чёртов микрофон! Да и вечера на сыром ночном воздухе не могли пойти на пользу её голосовым связкам… Как твоя шишка на голове, Квилл?
– Проходит, но мне хотелось бы знать, кто так отчаянно кричал «берегись» в этом замке и почему.
Так кончился пятый день путешествия.
На рассвете шестого дня Квиллера разбудили пронзительные крики в коридоре и неистовый стук в чью- то дверь.
Райкер, сидя на кровати, спрашивал:
– Что случилось? Мы горим?
Послышался топот бегущих ног, Квиллер выглянул в коридор, где в дверных проёмах появились головы
