Кот, который сигналил

В первой сцене негодующий отец тащит свою непослушную дочь к герцогу, чтобы тот вразумил её: Я в огорченье, с жалобой к тебе на Гермию – да, на родную дочь![3]

– Йау! – сказал Коко.

– В тексте этого нет, – запротестовал Квиллер. Герцог с мягкой рассудительностью возражает на напыщенную, но бессвязную речь отца: Ну, Гермия, прекрасная девица, что скажешь ты? Обдумай хорошенько.

– Йау! – опять встрял Коко.

Молодую женщину хотят принудить выйти замуж за того, кого избрал ей отец, или уйти в монастырь, или умереть: Ты ж, Гермия, старайся подчинить свои мечты желанию отца.

– Йау!

Квиллер закрыл книгу со словами:

– Вы несколько однообразны, сэр, позвольте вам заметить.

Позже, направляясь через Чёрный Лес к театру, Квиллер истолковал ответы Коко как слепое увлечение определённым звуком. Возможно, слово Гермия было наполнено для него неким тайным смыслом. Опять же возможно, Коко просто разыгрывал: этот кот обладал чувством юмора.

Театр К. – бывшее жилище Клингеншоенов – представлял собой огромный трехэтажный каменный особняк, переделанный в театр на двести мест. Из просторного вестибюля две изогнутые лестницы вели в верхнее фойе и зрительный зал, устроенный амфитеатром. Когда Квиллер вошёл в зал, труппа прогоняла текст уже без книги, а режиссер, сидя в третьем ряду, смотрела и наскоро отмечала что-то в блокноте. Другие члены труппы разбрелись по залу, ожидая своего выхода. Квиллер бесшумно уселся позади Фран Броуди.

На сцене стояли «невежественные ремесленники»: медник, аортной, столяр, починщик раздувальных мехов, плотник и огромного роста ткач, подававший заключительную реплику сцены: Хоть удавитесь, а будьте на месте.

– Перерыв! Пять минут! – выкрикнула Фран. Квиллер тронул её за плечо:

– Я так до конца и не понял эту строчку насчёт будьте на месте.

– Думаю, она означает «объединимся» или что-то в этом духе, хотя, может, я ошибаюсь. Спроси Полли. Она наверняка знает.

Актёры пробирались между рядами к выходу, чтобы выпить в фойе воды, некоторые останавливались что-то спросить у Фран. Но как только они с Квиллером остались одни, Фран, понизив голос, сказала:

– Нашли машину Флойда. Она была на площадке для машин коллективного пользования. Она стояла там всю неделю, и шериф об этом знал, но машина Флойда не значилась в списке пропавших.

– Думаешь, кто-нибудь предупредил его о готовящейся ревизии? Кто бы это мог быть?

– Похоже, что некий сообщник – или сообщница – подобрал его по дороге из Индейской деревни, например Нелла. Они ведь оба исчезли.

– Но как она могла узнать о ревизии?

– Вопрос, конечно, интересный…

– Если они отправились в Мехико, то у них есть фора в три дня, – сказал Квиллер. – Так как она из Техаса, она должна хорошо знать Мехико.

– Куда бы они ни отправились, их скоро найдут. – Фран взглянула на часы: – Пора приступать к следующей сцене. Не уходи. У меня ещё кое-что есть… А кстати, я захватила твоё пресс-папье, оно в машине.

– Почему бы тебе не заехать ко мне после репетиции? Чего-нибудь выпьем.

– Я буду с Элизабет Харт. Ты не возражаешь? Сегодня моя очередь подвозить её.

– Отлично. Она ещё не видела мой амбар… Сейчас удобно взять у Дерека интервью?

– Конечно. Он не понадобится ещё минут пятнадцать.

Прежде чем встретиться с молодым актером, Квиллер просмотрел его биографию в последнем театральном бюллетене:

ДЕРЕК КАТЛБРИНК. Участник пяти постановок. Наиболее запоминающиеся роли: привратник в «Макбете» и злодей в «Пьянице». Всю жизнь живёт в Вайлдкэте. Выпускник пикаксской школы, где он играл в баскетбол. С недавних пор работает официантом в ресторане «Старая мельница». Увлечения: театр, туризм, народные песни, девушки.

Последнее из вышеперечисленного несомненно было правдой. На представлениях в Театре К. всегда присутствовала толпа настоящих, бывших и будущих подружек Дерека, аплодирующих ему, едва он только появлялся на сцене. В чём бы ни заключался секрет его притягательности, его успехи у женщин вызывали больший интерес в Пикаксе, чем, например, индекс Доу-Джонса .[4] Этим вечером Дерек сидел со своей новой пассией, Элизабет Харт, в последнем ряду, где они могли шептаться сколько угодно, не боясь помешать происходившим на сцене событиям.

Квиллер попросил Элизабет одолжить ему Дерека на несколько минут для короткого интервью в фойе.

– А мне можно послушать? – спросила она.

– Конечно.

Эксцентричная молодая особа с острова Завтрак с некоторых пор стала больше за собой следить, хоть и осталась верна своей экзотической манере одеваться. В то время как все остальные члены клуба оделись для репетиции вполне буднично, Элизабет пришла в вышитом жилете, белой шёлковой блузе с пышными