Перед тем как отправиться к Полли, Квиллер прочитал буклет с расписанием Вкуснотеки. Все основные события будут сосредоточены в районе Манежного ряда, который представлял собой каменное здание длиной в квартал и находился в небольшом переулке в самом центре Пикакса. В доавтомобильные времена там была дешёвая конюшня, где ясли с овсом стоили от силы десять центов. Позднее там под одной крышей ютились разнообразные лавки, мастерские и конторы, то и дело менявшие своих хозяев. Теперь же здание стояло на пороге новой жизни. Все его большие и маленькие помещения перестраивались, превращаясь в пирожковые, бульонные, булочные, магазинчики по продаже сыра и вина, лавки со всевозможной кухонной утварью, старомодные киоски с газированной водой и большой диетический магазин.
Гвоздями программы на Вкуснотеке должны были стать конкурс на лучший пирог, аукцион на право проведения обеда со знаменитостью и серия кулинарных уроков для мужчин. Квиллер не сомневался, что друзья постараются запихнуть его на эти «уроки», но всё необходимое для себя в этой сфере он уже знал и превосходно умел разогреть любую заморозку. Сейчас, открыв банку с морскими моллюсками, он разложил еду по мискам и обратился к котам:
– Ну ладно, ребятки. Вы тут поосторожнее, пока меня нет. Я пойду навестить вашего кузена Бутси.
Квиллер сел в машину и поехал по Плезант-стрит, району викторианских каркасных домов, построенных богатеями Пикакса в те далёкие времена, когда плотники только узнали о существовании ажурной пилы. Подъезды домов, свесы крыш и фронтоны были богато украшены узорной резьбой, в результате чего местные жители прозвали эту улицу Пряничной аллеей. Здесь жила незамужняя золовка Полли, последняя из рода Дунканов, получившая в наследство старинный дом своих предков, куда она и пригласила пожить Полли после больницы.
Подъехав к дому, Квиллер медленно пошёл по дорожке, ведущей к входу, не подозревая, что из окна за ним наблюдает любимчик Полли – сиамский кот по имени Бутси. О дружбе между двумя представителями мужского пола – оспаривающими благосклонность Полли – не было и речи, им удалось добиться лишь временной разрядки в отношениях. Квиллер повернул головку звонка, в прихожей зазвенело, и на пороге, в голубой дымке лёгкого шёлка, появилась Полли. Она нарядилась в свободное платье в восточном стиле, которое он подарил ей по случаю выписки из больницы.
– Ты прекрасно выглядишь. Полли! – воскликнул Квиллер.
Ещё совсем недавно он с болью в сердце смотрел на неё, бледную, апатичную. Но теперь глаза у неё блестели и на лице сияла прежняя очаровательная улыбка.
– И для этого мне потребовалась самая малость – хороший медицинский прогноз, немного румян и теней, – радостно заявила она. – Сегодня приходила Бренда и сделала мне прическу.
Они заключили друг друга в страстные и долгие объятия. Но тут Бутси не выдержал и запротестовал.
– Линетт ушла играть в бридж, так что мы сможем побыть вдвоём, выпить чаю с печеньем. Я испекла его по рецепту диетолога из больницы. Оно без сахара, масла, яиц и соли.
– Ну да, прямо пальчики оближешь, – сухо резюмировал Квиллер.
Они прошли в гостиную, где в интерьерах девятнадцатого века – среди бархатных штор, абажуров с бахромой, картин в роскошных рамах и бесчисленных ковров – протекала жизнь нескольких поколений Дунканов. Круглый столик, на котором стояла лампа, был накрыт тяжёлой скатертью, опускавшейся до самого пола, и когда Квиллер, желая сесть, двинул стоящий рядом стул, прямо из-под скатерти с диким мяуканьем вылетел пятнадцатифунтовый реактивный снаряд и бросился прямо ему под ноги.
– Безобразник, фу, какой безобразник, – побранила кота Полли, хотя в её голосе слышалась скорее ласка, чем упрёк. – Он просто решил поиграть, – объяснила она Квиллеру.
«Да уж, конечно», – мрачно подумал он.
– Линетт хочет, чтобы я навсегда переехала к ней. Это очень заманчивое предложение, потому что Бутси просто в восторге от дома. Ещё бы, ведь здесь так удобно играть в прятки!
– Это я уже заметил. Он на всех твоих посетителей нападает из засады? Хорошо, что у меня с сердцем всё в порядке да и нервы пока не сдают.
Полли сдержанно рассмеялась.
– Ну как тебе печенье?
– Неплохо, неплохо. Ещё бы немного сахара, масла, яиц и соли, А в целом всё в порядке.
– Опять ехидничаешь? Ну и ладно. Я так рада, что жива-здорова и что со мной теперь можно ехидничать… Угадай, кто заходил сегодня ко мне и принёс удивительный грибной суп? Элен Феттер!
– Я с ней разве знаком?
– Наверняка. Она рьяная волонтерка, работает изо всех сил. Бесплатно помогает в больнице, в историческом музее, в библиотеке. Толково даёт справки по телефону и неплохо ведёт каталог, но её не очень любят: считают снобом. Она живёт в Вест-Миддл-Хаммок, а это очень престижный район. Её покойный муж был адвокатом в конторе «Хасселрич, Беннетт и Бартер».
– А суп был вкусным?
– Очень, но для меня слишком калорийный, гурманы злоупотребляют маслом и сливками. Кстати, эти грибы она вырастила сама. По-моему, она называла их шиитакэ.
Квиллер заинтересовался. Неплохой сюжет для его колонки. Грибы вообще еда загадочная, а уж шиитакэ и подавно.
– Она согласится дать мне интервью?
– А как же! Элен обожает, когда о ней пишут в газетах.
– Мы скоро сможем вместе пойти в ресторан, Полли? Мне так не хватает тебя…
Обеды в ресторанах составляли главное его удовольствие: Квиллер был весьма галантным кавалером.
– Скоро, дорогой, но мне придётся быть очень осмотрительной в выборе еды. Диетолог выдала мне целый список заменителей и настоятельно советовала есть только маленькими порциями.
