— У тебя в бумажнике не оказалось карточки страховки. Мы не нашли там и сколько-нибудь заметной наличности, поэтому я заплатила за все.
Он прикусил губу. Видно было, что он растерян.
— Плата за право стать участником родео — несколько сот долларов. Если бы я их не наскреб, то не смог бы выступать. Наличных у меня действительно было мало.
— Тогда тебе повезло, что я оказалась рядом, правда?
— Ты получишь свои деньги обратно.
— Верно, получу. Как только мы приедем в Мил-тон-Пойнт, ты сможешь снять их со своего счета в банке или взять взаймы у брата.
— Марси, — начал он, намереваясь спорить.
— Я не оставлю тебя перебиваться, как ты можешь, Чейз. По сведениям из хорошо информированных источников, ты слишком много пьешь. Как может выздороветь твое тело, если ты не станешь заботиться о нем как следует?
— Мне абсолютно наплевать, выздоровеет оно или нет.
— А мне — нет.
— Почему?
— Потому что я хочу получить обратно свои пятьсот семьдесят три доллара шестьдесят два цента. — Произнеся эти слова, она решительно направилась к двери и распахнула ее. — Я пришлю медсестру, чтобы она помогла тебе одеться. — И она нарочито потупилась, напоминая ему, что он действительно совершенно голый, если не считать белой полосы бинтов на грудной клетке.
— Как насчет моего грузовичка?
Марси не отрывала глаз от дороги. Дождь чередовался с ледяной крупой.
— Я о нем позаботилась.
— Мы его отбуксируем или как?
Он отказался лечь на заднее сиденье ее машины, как она ему предложила. Но с того момента, как они выехали за ворота больницы, голова его лежала на подголовнике. Машина была просторной и шикарной, потому что она пользовалась ею для того, чтобы возить клиентов. Из стереоприемника лилась негромкая музыка, обогреватель работал с термостатом. Чейза окружала роскошь на пределе возможного. Глаза его оставались закрытыми, хотя он не спал.
Прошло только полчаса поездки, весь путь занимал два с половиной часа. Утренний час пик уже миновал, но погода, ухудшающаяся с каждой минутой, усложняла обстановку на дорогах, делая вождение опасным.
Осадки все усиливались — коварная смесь дождя и мокрого снега, которые нередко досаждают северному Техасу в январе и феврале. Такую погоду всегда предвещало начало сельскохозяйственной выставки и родео в Форт-Уорте.
Марси неотрывно смотрела на тротуар, начинавшийся как раз у ее капота, и мертвой хваткой сжимала руль, на минимальной скорости ведя машину по лабиринту проспектов, окружавших деловую часть Далласа. К несчастью, он лежал прямо на их пути к месту назначения.
— Я наняла человека, который отведет твой пикап в Милтон-Пойнт на этой неделе, — сказала она, отвечая на вопрос Чейза. — К тому времени, как ты сможешь сесть за руль, он будет уже там.
— ТЫ наняла человека вести МОЙ грузовичок?
— Угу, — ответила она, концентрируя внимание на шестнадцатиколесном грузовике, промчавшемся мимо со скоростью, от которой она вся сжалась.
— Все такая же деловая, а?
— То, как ты это сказал, заставляет меня думать, что это не комплимент.
— О, я хвалю твои деловые качества! Просто большинство мужчин побаиваются самоуверенных деловых женщин. — Он повернул голову так, чтобы ему было ее видно. — Поэтому ты так и не вышла замуж? Не нашла себе ровню в том, что касается мозгов?
Она не испытывала желания обсуждать с ним свою жизнь, особенно потому, что заметила в его якобы невинном вопросе некоторую презрительность.
— Ты бы попытался заснуть, Чейз. Так ты подавляешь действие болеутоляющего средства, которое они тебе ввели.
— Как это называется?
— Демерол.
— Нет, я имею в виду, когда женщина хочет быть мужчиной. Какая-то зависть? А, ага: зависть к пенису…
Несмотря на интенсивное движение и гололедицу, она бросила на него взгляд. Его самодовольное лицо было невыносимо. Ей хотелось бы ответить ему быстро и уверенно.
Марси снова устремила все внимание на дорогу. Она с трудом сглотнула.
— По правде говоря, Чейз, я была один раз помолвлена.
Его издевательская улыбка померкла.
— Правда? Когда?
— Несколько лет тому назад, когда жила в Хьюстоне. Он тоже был агентом по продаже недвижимости. Мы работали в одной конторе, хотя он занимался коммерческими помещениями, а я жилыми.
— Что случилось? Кто же разорвал — ты или он?
Марси не стала отвечать прямо.
— Мы встречались несколько месяцев, прежде чем заключили помолвку. Он был очень славный, умный, обладал прекрасным чувством юмора.
— Но в постели вы оказались несовместимыми.
— Наоборот, мы были очень совместимыми.
Он склонил голову набок.
— Трудно представить тебя в постели.
— Какие приятные слова, — заметила она, и тон ее говорил об обратном.
— Наверное, потому, что в старших классах ты ни с кем не встречалась.
— Не потому, что я этого не хотела. Меня никто не приглашал.
— Но ведь тебя интересовали тогда только круглые пятерки.
— Едва ли.
— Такое было впечатление.
— Впечатления бывают обманчивыми. Я очень хотела быть красивой и пользоваться популярностью, стать девочкой какого-нибудь суперпарня, как и любая старшеклассница.
— Хм!.. Но вернемся к этому типу из Хьюстона. Почему ты за него не вышла?
Она печально улыбнулась.
— Я его не любила. За неделю до свадьбы я примеряла в последний раз мое подвенечное платье. Моя мама и портниха, которая его подгоняла, хлопотали вокруг меня. Комната была полна свадебных подарков. Я посмотрела в зеркало и попыталась осознать, что невеста — это я. Платье было великолепное! Мои родители расщедрились, но это была не Я… Я попыталась представить себе, как пойду по проходу между церковными скамьями и поклянусь в неумирающей любви и преданности человеку, с которым я помолвлена. И в эту секунду меня озарило — я поняла, что не могу этого сделать. Я не могла поступить так нечестно. Я была к нему привязана, он мне очень нравился, но я его не любила… И вот я спокойно сняла белый атласный наряд и сообщила маме и пораженной портнихе, что свадьба не состоится. Как ты можешь себе представить, мое объявление вызвало настоящий переполох. Несколько следующих дней были сплошным кошмаром. Надо было отменить все — обряд, цветы, продукты. Подарки надо было с извинениями вернуть отправителям.
— А что он? Как он это принял?
— Очень хорошо. О, сначала он спорил и пытался отговорить меня, приписывая мои возражения к предсвадебным волнениям. Но после того, как мы подольше и обстоятельнее поговорили обо всем, он согласился, что поступить так будет правильно. Я думаю, что он все время чувствовал, что… ну, что я не люблю его так, как надо было бы.
— Это был чертовски смелый поступок, Марси.
