знаю.
— Но это были не вы?
Эйнджел широко распахнула глаза, глядя на меня с деланным ужасом:
— Эл, дорогой, вы не говорили, что подозреваете и меня!
— Может, вы соблазнили Крэмера выйти с вами ночью в ангар, чтобы установить в самолет бомбу, — весело проговорил я. — Приказали ему крепко зажмуриться, считать до десяти, а потом сказали, что сегодня утром его ждет потрясающий сюрприз.
Смех Эйнджел прозвучал неожиданно и резко.
— Довольно остроумное, предположение, только не верное, старина!
— Это вы так говорите.
— Можете спросить Митча, уверена, он подтвердит мою невиновность.
— Вообще, это ваше уединение с Крэмером в ангаре заставило меня удивиться. Я думал, вы — девушка Макгрегора.
— Так оно и есть, Эл. — Она насмешливо усмехнулась. — Хотя это происходит несколько странным образом. Стью решил, что было бы здорово, если бы я проявляла уступчивость Крэмеру, когда мы бываем у него.
— У Макгрегора весьма оригинальный взгляд на благодарность хозяину за его гостеприимство, — заметил я. — И вы не возражаете против этого необычного предложения?
— Мне не так хотелось оказать услугу Стью, — лениво пояснила Эйнджел, — как уколоть Салли Крэмер, эту надутую самку, которая действует мне на нервы. Во всяком случае, она так озабочена, деля себя между своим мужем и этим размазней-адвокатом, что мне это показалось забавным.
— Что же за человек этот Макгрегор, который занимается сводничеством для Крэмера и даже уступает ему собственную девушку? — вслух задумался я.
— Думаю, Эл, теперь вам понятно, почему я так хотела, чтобы вы расквасили ему нос, — медовым голоском пропела она. — Уж наверняка не для того, чтобы спасти его от тюрьмы.
— А вы ядовитая штучка! — кисло констатировал я.
— Мы, женщины, предпочитаем действовать по-своему. У нас есть средства борьбы, которые разят сильнее, чем оружие!
— Начинаю постигать вашу философию, дорогая, — проворчал я. — Если кто-то и оказался в дураках, то это несчастные наивные пилоты, которые придумали называть вас Ангелом. Когда им в голову пришла эта идея, видимо, они смотрели на вас сквозь розовые очки.
— Не сердитесь на меня, старина, — капризно попросила Эйнджел. — Не то мне снова придется называть вас лейтенантом.
— О'кей. — Я беспомощно пожал плечами, больше сердясь на то, что она заставила меня разозлиться на нее, чем на то, что она меня использовала, если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду. Лично я в тот момент сам себя не понимал и поэтому предложил:
— Давайте еще немного поговорим о человеке, который представляет собой гордость Христианской ассоциации молодых людей. Вы давно его знаете?
— Хотите сказать, о завсегдатае самых крупных клубов? — Она презрительно засмеялась. — Стью Макгрегор — один из самых больших лентяев и бездельников, которых я когда-либо знала, а за свою не очень долгую жизнь я повидала их достаточно.
— Почему он хотел, чтобы вы заигрывали с Крэмером? Он что, какой-нибудь извращенец? — раздраженно спросил я.
На этот раз Эйнджел серьезно отнеслась к моему вопросу.
— Не знаю, — помолчав, ответила она. — Думаю, Крэмер имеет какое-то влияние на Стью. Когда я об этом думаю, то не могу представить себе никакую логичную причину, но факт остается фактом: когда бы Крэмер ни приказал ему что-либо сделать, он со всех ног бросается это выполнять.
— Вроде того, как это было перед нашим уходом? — не удержался напомнить я. — Когда вы попросили Макгрегора отвезти вас домой, а Крэмер сказал ему, что они еще не закончили поминки, и его приказ перевесил вашу просьбу?
— Вот именно, — кивнула Эйнджел. — Все в таком духе, хотя это не добавляет мне ясности. Стью заведует отделом продаж в крупной инженерной компании и не нуждается в деньгах. У него нет жены, он не алкоголик и не наркоман — так что я просто ничего не понимаю. — Она допила свою водку и протянула мне стакан. — Для разнообразия займитесь чем-нибудь полезным, Эл. Ну, хоть налейте мне еще. Вы же не рассчитывали, что выудите из меня историю моей жизни бесплатно, правда?
— Думал, что только это и получу. — Я встал и взял у нее бокал, когда проходил мимо кресла, в котором она сидела. Вернувшись от бара, я вручил Эйнджел наполненный бокал, присел на ручку ее кресла и, с надеждой глядя на девушку, вкрадчиво проворчал:
— Ох уж эти вопросы! Из-за них только понапрасну теряешь такой прекрасный вечер. А между тем у меня дома простаивает великолепная система с пятью усилителями, с самой потрясающей коллекцией пластинок и еще…
— А Ленни Брюс? — живо заинтересовалась она.
— И еще.., еще… Что вы сказали?
— Ленни Брюс! — восторженно повторила она. — Это же самый прекрасный…
— В моей коллекции только самая отборная музыка вроде Эллингтона и самые восхитительные певцы вроде Синатры, Ли и все такое, — с достоинством сообщил я.
— И что еще? — ласково полюбопытствовала она. — Уверена, ваше страстное увлечение не выдержит здоровой насмешки. Это ведь разрушило бы настрой на интимное общение, верно?
Прежде чем я успел сообразить, как мне опровергнуть ее предположение, она вдруг так резко ткнула меня острым локотком в ребро, что я слетел на пол и больно ударился спиной. В ту же секунду Эйнджел перегнулась через подлокотник и озабоченно воззрилась на меня, как и подобает хозяйке дома, в котором с гостем произошло что-то неприятное.
— Почему бы вам снова не сесть на диван, Эл? — с сочувствием спросила она. — У вас такой глупый вид, когда вы сидите на полу.
Я кое-как встал на ноги и дотащился до кушетки, стараясь по мере возможности сохранять остатки достоинства, затем осторожно уселся, как мне и было приказано. Если Эйнджел представляла собой новый тип женщин, не уверен, что мне хотелось бы оставаться в обществе, где таковые станут составлять большинство. Пожалуй, тогда нам, мужчинам, останется заниматься только вязанием — мысль, против которой бурно восставало мое мужское самолюбие!
— У вас есть еще какие-либо вопросы, старина? — Грубый, резкий голос исходил из отверстия на отвратительной маске, представляющей ее лицо.
Я решил, что мне необходимо постепенно приспосабливать свое мышление к этому новому, ужасному типу женщин, поэтому процедил сквозь зубы:
— Разумеется. Случайно, у вас не найдется корсета для позвоночника?
— Есть старый намордник, может, он подойдет? — невинно парировала она.
— Не беспокойтесь, не надо его! — проворчал я. — И вернемся к допросу. Сколько времени вы знакомы с Макгрегором?
— Месяцев шесть-семь. Я познакомилась с ним на вечеринке у фотографов — это было одно из тех сборищ, которое, похоже, должно было закончиться полным разгулом. Поэтому когда Стью предложил мне незаметно исчезнуть вместе с ним, его идея пришлась мне по вкусу.
— И так завязался ваш новый возвышенный роман?
— Я бы не назвала его возвышенным, — засмеялась Эйнджел. — Просто вскоре наши встречи вошли в привычку, а спустя месяц или около того Стью привез меня в гости к Крэмерам, где я познакомилась с остальными ребятами и, конечно, с дорогой Салли. Ребята сразу окрестили меня Ангелом и назначили своим талисманом, мы веселились, как дети. Мне все это ужасно нравилось, пока сегодня утром не произошло это страшное несчастье с Рэдом Хофнером!
— И когда Макгрегор передал вас Крэмеру, вам это тоже ужасно понравилось?
— холодно уточнил я. — Хотя вы же сказали мне — ради того, чтобы доставить неприятность Салли Крэмер, и не то еще стоило сделать, не так ли?
