– Ты хотел быть королем? – не отставал Макон.
– Никогда. Просто я считал, что четтам вообще не нужен монарх. Признаю, что, вероятно, был неправ – но теперь, когда мы связали себя с Линаном, этот вопрос больше не имеет значения. Потому скажи мне, Макон, ты теперь провел много времени рядом со мной. Мы сражались бок о бок. Делили еду. Линан просил тебя приглядывать за мной?
– Конечно.
– Он просил тебя убить меня.
Макон поджал губы.
– Ты можешь убить меня сейчас, и никто не узнает, – осторожно подбирая слова, сказал Эйнон. – Ты мог бы просто сказать, что я так и не оправился от раны.
– Я должен был поступать по своему усмотрению, – сказал Макон. – Я так и поступил. Ты должен жить.
– Помоги мне сесть.
Макон помог с некоторым трудом – было непросто найти для Эйнона такую позу, при которой не оказывалось чересчур большого давления на швы, но он отказался снова лечь.
– Еще воды.
Макон помог ему отпить еще немного из чаши.
– Что Линан на самом деле думает обо мне?
– Сперва он считал тебя тернием у себя в боку. А потом, когда ты приехал присоединиться к нему, он не был уверен, что думать. А потом ты помог ему взять Даавис, и он стал придерживаться о тебе очень высокого мнения. Ты ему нравишься.
– Но он все же хотел удостовериться в моей преданности.
– Он ведь король. Вы с Кориганой – ключи, которые определяют власть Линана над четтами. Поддержку Кориганы он получил. И должен получить также и твою.
– Или вообще от меня избавиться.
Макон кивнул.
– И что ты теперь доложишь Линану?
– Что его преданный слуга Эйнон завоевал для него Аман.
– Что же ты будешь делать дальше, о верный слуга?
– Вернусь к своему клану, – улыбнулся Макон. Он выглянул в окно. – В конечном итоге. Это ясное небо и яркое солнце обманчивы. В окружающих горах наступает зима. Мы здесь застряли до весны. – Он подпрыгнул на постели, заставив Эйнона застонать. – И все же во дворце зимой будет тепло и уютно.
– А Веннема? Что ты с ней будешь делать?
– Возьму ее с собой, если смогу.
– Она это знает?
– Думаю, да, – сказал Макон, но Эйнон услышал в его голосе неуверенность.
– Есть другой способ, – заметил Эйнон.
– Да?
– Для мужчины не так уж и необычно вступить в клан своей жены.
У Макона отвисла челюсть.
Эйнон засмеялся было, но смех причинял слишком сильную боль.
– Закрой рот. А то у тебя вид, как у рыбы.
Макон закрыл рот.
– Неужели ты не рассматривал такой вариант?
– Я же из клана Белого Волка. Мы враждовали с кланом Лошади с… давних пор.
– Всего лишь тридцать лет, – уточнил Эйнон.
– С самого моего рождения.
– Но наши кланы больше не враждуют. – Эйнон заметно помрачнел. – Мой клан теперь слишком мал, чтобы кому-то угрожать.
– Знаю. Но… перейти в другой клан… покинуть Гудона и Коригану…
– Ты их не покинешь, – возразил Эйнон. – Коригана по-прежнему будет твоей королевой, и вступление в клан Лошади не помешает тебе видеться с братом.
– Да, – признал Макон.
– И это поможет укрепить узы между нашими кланами. Исцелить раны. Убедить другие кланы, которые некогда противились Коригане, а до нее – ее отцу, что пора оставить разногласия в прошлом.
– Верно, – снова признал Макон. И все же он явно колебался.
– Есть и еще одна причина, – добавил Эйнон. – На самом-то деле две причины.
