защиты королевства, он желал, чтоб государственный совет вообще не собирался на заседание. Оркиду придется поддержать кандидатуру Деджануса или подвергаться риску того, что коннетабль откроет Ариве, как они с Оркидом убили Берейму, чтобы посадить ее на трон. После того, как минуло первоначальное потрясение, он счел, что Деджанус просто блефовал – но, как доносили его шпионы, он почти постоянно пил, а пьяный Деджанус мог сделать что угодно, не страшась последствий.
По мнению Оркида, Деджанус и себя-то с трудом мог довести до нужника, не говоря уж о том, чтобы вести армию королевства в бой против Линана и его четтов. Он не знал, как поступить. Мысль поручить одному из своих людей убить коннетабля приходила ему в голову постоянно, но если убийца потерпит неудачу, то Деджанус без колебаний отомстит – или же в порыве самоубийственной ярости расскажет Ариве правду об убийстве ее брата.
Оркид никогда сознательно не действовал против интересов королевства, считая даже убийство Береймы в долгосрочном плане идущим на благо Гренде-Лир, но он знал, что поддержка Деджануса в его стремлении сделаться командующим будет предательством всего, что он любил и к чему стремился. И все же выбора не было.
Он сверился с песочными часами на подоконнике и увидел, что пора созывать совет. Тяжело поднявшись с кресла, он собрал свои документы и уже собирался идти, когда в кабинете его секретаря послышался какой-то шум.
– Я должен с ним встретиться! Мне срочно нужно встретиться с ним! К королеве меня не пустят!
Голоса он не узнал, но тревога в нем слышалась совершенно явственно.
– Канцлер крайне занят, – ответил неизвестному секретарь. – И он опаздывает на заседание… эй! Стойте!
В кабинет Оркида ворвался невысокий мужчина среднего возраста, от которого чем-то нестерпимо пахло. За ним спешил заметно обеспокоенный секретарь канцлера. Оркид уже собирался позвать стражу, но незнакомец схватил его за грудки и затряс.
– Ваше преосвященство! Вы должны меня выслушать!
– Ничье я не преосвященство! – Оркид положил документы и попытался. высвободиться из рук незнакомца. – И уберите, пожалуйста…
– Это Даавис, ваше преосвященство! Он пал!
– …свои руки… – Оркид перестал вырываться.
– Даавис пал! – повторил незнакомец. – Но мне никто не позволит увидеться с королевой и сообщить ей! Прямо не знаю, что делать…
– Молчать! – приказал Оркид таким тоном, что незнакомец не посмел ослушаться. Онемев, он выпустил лацканы Оркида и отступил.
– А теперь объясните, кто вы, собственно, такой?
Незнакомец не мог и рта раскрыть.
Оркид вздохнул и обратился к нему помягче:
– Вы должны ответить на мой вопрос. Кто вы?
– Прошу прощения у вашего преосвященства, ваше преосвященство, я Томлин.
– Мой титул канцлер, и не более того. А кто такой Томлин?
– Извините, ваше… канцлер. А я Томлин. Томлин я. Томлин, значит. А, понимаю, что вы имеете в виду. Я Томлин-голубятник.
Оркид провел ладонью по лбу.
– Голубятник?
– Да. И я знаю, что Даавис пал.
Старательно сдерживая гнев, Оркид спросил:
– Откуда вы можете это знать?
– Потому что все наши голуби вернулись домой, канцлер. Все как один и одновременно.
– Наши голуби? Что вы имеете в виду под
– Я имею в виду, что все дворцовые голуби, отправленные в Даавис, одновременно прилетели домой, но ни один не принес послания. А такое могло произойти, только если уничтожена их голубятня или их срочно выпустили.
Оркид наконец сообразил, что именно пытался втолковать ему Томлин.
– А раньше такого никогда не случалось?
– Насколько мне известно, только раз, и это было во времена моего отца, когда я еще только обучался у него. Отец покойной королевы отправил герцога Афтела Тезо исследовать на корабле Разделяющее море, и от него, говорят, больше не было никаких вестей…
– Да-да, я слышал эту историю, – нетерпеливо перебил канцлер.
– Ну, так вот, господин канцлер, в некотором смысле мы таки получили от него весточку. Голуби, которых он взял с собой, вернулись всей стаей, и отец сказал мне: «О черт, он погиб», – а я говорю: «Кто погиб, па?», – а он и отвечает: «Герцог Тезо, конечно, ведь все его голуби вернулись в клетки, и ни один не принес послания».
– Но ведь мог произойти какой-то несчастный случай, – возразил Оркид, пытаясь найти иное разумное объяснение произошедшему. – Кто-то в Даависе мог случайно выпустить одновременно всех голубей.
– Ну уж нет. Понимаете, голубятня – место особое. Это вам не курятник с единственной дверью. У
