себя, что еще успеет, когда оба выспятся, вбить в голову этому бедному слепцу немного здравого смысла, Чарлз хлопнул дверью и ушел.
Фауна? Старшая, Мир, еще куда ни шло. У нее тип замужней женщины, и она готова снова отправиться на охоту. Но Фауна? Она настолько далека от всего этого в своем юношеском радикализме, что смешно даже думать!
Но, все же подумав, Кейн нахмурился и решил, что подозрения Чарли довольно правдоподобны. Во всяком случае, для банального сюжета.
К тому времени, когда Кейн затормозил перед домом Бэнксов, оранжевые паруса солнца уже начали пробиваться сквозь листья деревьев. Он проездил всю ночь. Ключ был спрятан там же, где его прятали последние двадцать лет. Кейн тихо вошел в дом, на цыпочках поднялся по лестнице и провалился в сон на шесть часов.
Рори никогда в жизни не останавливалась в комнате, которая стоила бы больше тридцати восьми долларов за ночь. Она никогда в жизни не останавливалась в отеле. Школьная учительница научилась быть скромной, ее бюджет позволял только комнату в мотеле. Бюджет! Только мотель! И она уже потратила на одно платье столько же, сколько обычно тратила за сезон на всю одежду.
А, плевать. Не тот случай, чтобы думать о деньгах. Завтра утром, оплачивая свой счет из последних сбережений, она не будет жалеть ни об едином пенни.
Это ее медовый месяц. Медовый месяц для нее одной. И не предвидится проклятого съезда страховых агентов, и у нее королевского размера постель для нее одной, а ванна с джакузи такая большая, как озеро Норман. Сейчас она полежит в ней, а потом будет спать и, может быть, закажет в номер еще одну пиццу, диетическую колу и мороженое. И как только она додумается, как пользоваться этой штуковиной, включающей телевизор, она очутится в кино только для взрослых или, в крайнем случае, посмотрит приятную, хоть и низкопробную, мыльную оперу. А завтра поедет домой и спокойно скажет своей семье, что свадьба отменяется и, пожалуйста, возвращайтесь к себе.
Понюхав, она вытащила из коробки еще одну полоску сладкой пиццы.
Было почти четыре часа дня, когда Кейн узнал, где она. И пять к тому моменту, когда добрался до города. Ему потребовалось чертовски много времени, чтобы выйти на ее след, даже с помощью всего клана Хаббардов и секретарши Чарлза.
— Простите, мистер Смит, но она действительно не сказала, куда едет, когда уходила отсюда. Она передала мне конверт для мистера Бэнкса — и все. — (Сначала Кейн допрашивал секретаршу Чарлза.) — Скорее пакет, пожалуй, так можно сказать.
— Пакет?
— Похожий на коробочку с кольцом. В конверте прощупывалась коробочка. Мистер Бэнкс был на конференции, когда мисс…
— Когда это было? — перебил ее Кейн.
— В одиннадцать семнадцать, — ответила сверхпедантичная миссис Спейнауэр.
Кейн, не стесняясь, выругался на непонятном диалекте Среднего Запада. Тупик. Никакой зацепки! Он уже допытывался у Чарлза, и тот нехотя признался, что Рори вернула кольцо с сожалениями по поводу объявленной сдачи дома. Сожаления были запоздалыми, потому что следующий жилец уже подписал контракт и займет дом первого августа.
Что дальше? Обратиться к полицейским? Дать объявление в бюллетень разыскиваемых лиц — о сером седане среднего возраста с проржавевшим, помятым левым передним крылом?
То смеясь, то ругаясь, то натыкаясь на дорожный знак на углу Главной и Четвертой улиц, Кейн вспомнил, как несколько вечеров назад Чарлз хвалился, что, пока они будут в Цинциннати, он устроит ремонт ее машины как сюрприз, а вернее сказать, свадебный подарок.
Боже! Неудивительно, что женщина сбежала!
— Она оделась как на выход, когда уехала, — сообщил утром Билл.
— В руке у нее был чемодан, — добавила Санни.
— И она сказала, что вернется завтра, — закончила Фауна. У нее по щекам стекал грим, она плакала.
Черт возьми, этой Фауне есть из-за чего плакать, кипятился Кейн. Если Рори узнала, что ее собственная сестра делает пассы Чарли, то неудивительно, что она сломалась! Удивительно другое — почему она перед отъездом не скрутила этим двоим шею!
И не потому, что она гипсовая святая, вовсе нет. Меньше чем за неделю Кейн разглядел под безмятежной веснушчатой поверхностью нутро настоящей женщины. Он увидел больше, чем хотел бы увидеть, и даже больше, чем мог бы забыть.
Пришлось сделать уйму звонков, прежде чем он обнаружил ее в лучшем отеле города. И тут снова наткнулся на стену. В отеле готовы были проводить Кейна в ее комнату, но отказывались назвать ее номер. Он мог бы позвонить, но вдруг она опять сбежит. И он вернется к тому же, с чего начал.
И тогда он позвонил своему агенту, решив выложить свою просьбу без объяснений. В конце концов, этот человек в долгу перед ним.
— Росс? Кейн Смит. Послушай, мне надо…
— Кейн, черт возьми, куда ты запропастился? Позавчера я звонил тебе каждые пять минут! Мне сказали, что ты расплатился… — Отличный агент Росс Клингмен, но склонен к гиперболам.
— Я в Северной Каролине, в городе, который называется Тобакковиль, и мне надо…
— Погоди! Послушай, сколько тебе понадобится времени, чтобы вернуться на побережье? По-моему, нами заинтересовался Кестнер, но до тех пор, пока не будет контракта…
— Росс, не мог бы ты заткнуться и послушать меня? Мне нужно, чтобы ты кое-куда позвонил! Любезность за любезность. Взамен обещаю тебе, через три дня быть в Нью-Йорке. Это вопрос жизни и смерти. — Кейн тоже умел для эффекта преувеличивать.
— Послушай, ненаглядный мой, я хочу видеть тебя живым, и я хочу видеть тебя завтра. Опоздаешь — не даю никаких утешительных гарантий, хоть посади меня в ад! Договорились?
Они договорились.
Час спустя, вырядившись ради инкогнито в великолепный костюм, который сидел на нем, будто болячка на большом пальце, Кейн не спеша вошел в холл отеля на Пятой авеню и спросил у регистраторши, выполнены ли услуги, которые заказывал его агент.
— Моя… гм, секретарша, мисс Хаббард, приехала два дня назад. На какой этаж вы нас поместили? Я никогда не останавливаюсь в номере выше пятого этажа.
— Мисс Хаббард? Ну да, у нас живет мисс Кристел Аврора Хаббард, но она прибыла только сегодня.
Кейн сгреб рукой волосы жестом, который был знаменит тем, что сильных женщин превращал в слабых.
— Проклятие, — проговорил он с неотразимым огорчением. — Она, должно быть, пропустила свой рейс из лондонского Хитроу. И теперь нам не удастся наверстать… — Затем тоном христианского всепрощения продолжал: — Ну да ладно, это не ваша вина. Только пришлите наверх мой багаж и кофейник с кофе, ах да, и еще «Таймс», лондонскую и нью-йоркскую. И если кто-нибудь из репортеров будет спрашивать, вы знать обо мне ничего не знаете, договорились?
— Может быть, вас устроят «Джорнэл», «Ньюс» и «Обсервер»? Мы не получаем лондонских газет, а «Нью-Йорк таймс» только воскресная, и она уже продана.
Кейн смотрел на девицу поверх оправы темных очков до тех пор, пока она не заерзала.
— Да, мистер Смит, сию минутку, мистер Смит. Кофе, «Таймс» и никаких репортеров… и, мистер Смит… ох, не могли бы вы дать мне автограф? Это для моей матери. — Девица понятия не имела, кто на самом деле этот тип, называвшийся Смитом, но на всякий случай решила не упускать шанс.
Кейн еле подавил смех, радуясь, что отражающая поверхность рекомендованных ему темных очков прячет глаза. Потом неразборчиво нацарапал свою фамилию на листке с грифом отеля вверху, кивнул посыльному и прошествовал через холл.
Перед дверью номера он отпустил посыльного, дав ему чаевые, достаточно большие за такую услугу, но не столь большие, чтобы вызвать подозрения, и вошел в комнату. Остановившись на пороге, в одной
