— Я отлично вожу машину, а вопрос мой вполне логичен, — парировала Марисса Дуглас, переезжая на скоростную полосу магистрали, ведущей в направлении Новой Англии. — Подготовка к уик-энду отняла у меня столько времени, что я только сейчас вспомнила, что мы с тобой не поговорили как следует о вашей встрече в ресторане. Ты мне должна сообщить все подробности. Перестань смеяться и рассказывай.
— У Беннета Уортона хорошие манеры, он отлично одевается, но при этом не выглядит ходячим манекеном, сошедшим с витрины какого-нибудь магазина. Любит шоколад, не зануда. Имеет чувство юмора. Достаточно? — поинтересовалась Нина.
В это апрельское утро они направлялись на аукцион, который устраивали для художников по интерьеру и антикваров владельцы поместья в Уиллоу-Хилл. Поскольку загородный дом Дугласов находился по соседству, Марисса решила устроить небольшой прием для некоторых участников аукциона. Багажник и заднее сиденье ее нового «крайслера» были набиты пакетами, коробками и банками с деликатесами из лучших магазинов Нью-Йорка.
Предыдущую неделю Нина провела в Вашингтоне. Вместе со своей подругой, писательницей Кей, она принимала участие в семинаре, посвященном влиянию венецианской культуры на мировое искусство. Семинар оказался очень интересным, внес приятное разнообразие в жизнь Нины. Марисса горела желанием выслушать впечатление подруги о лекциях и экскурсиях по музеям, но ее гораздо больше волновала личная жизнь Нины.
— Неплохо для начала, — подумав, ответила Марисса. — Когда ты собираешься вновь увидеться с ним?
— Возможно, никогда. С момента нашей встречи прошло больше шести недель, и если он до сих пор не позвонил… — Нина сделала гримасу. — Помнишь, я говорила тебе, что у меня сложилось впечатление, что Беннет Уортон готов пойти на попятную. Мне кажется, что у него нет ко мне личного интереса, может быть, только профессиональный, но, в то же время, у меня такое чувство, что он не хочет выпускать меня из рук.
— Я хорошо помню, что в прошлый раз ты почти ничего не рассказала мне о Беннете Уортоне.
Через пять дней после обеда с Беном, который закончился столь неожиданным образом, Нина была в гостях у Дугласов в их просторной квартире на Саттон Плэйс. На улице было холодно и промозгло, но в доме было тепло, уютно и весело. После того как дети разошлись по своим комнатам, а Клиффорд удалился в кабинет, Нина и Марисса остались в гостиной, чтобы поболтать. Нина не могла забыть изумленного выражения лица своей подруги, когда она сказала, что Патриция Росситер приходится ей родной бабушкой.
— Ты узнала об этом двенадцать лет назад? — не веря своим ушам, переспросила Марисса. — Еще до того, как начала работать у меня? До того, как мы подружились?
— Я не могла ничего рассказать — ты бы решила, что я все придумала. Но теперь ситуация изменилась, и я хочу, чтобы ты услышала эту новость от меня, — объяснила Нина.
Подруги долго тогда беседовали в гостиной по душам, но и теперь, спустя шесть недель, Нина чувствовала, что у Мариссы остался осадок после того разговора, и это немного беспокоило ее.
Нина подождала, пока Марисса умело перевела автомобиль на другую полосу.
— Если бы ты видела лицо Бена, когда я сказала, что не собираюсь объявлять себя наследницей Патриции… Ничего удивительного, что он мне не звонит.
— Правда? Интересно, кто из вас сдастся первым?
— Что ты хочешь сказать?
— Нина Своуп, тебе меня не провести, — заявила Марисса. Брак ее был очень удачным, и она прекрасно понимала, что творится в душе ее одинокой подруги. Марисса неоднократно пыталась познакомить Нину с разными мужчинами в надежде устроить личное счастье подруги, но пока эти усилия не дали желаемых результатов. А теперь, когда речь зашла о Бене, Марисса почувствовала, что Нина определенно испытывает к нему интерес. — Тебе очень хочется, чтобы Бен позвонил, и ты, возможно, ищешь повод, чтобы поговорить с ним. Могу поспорить, что ты даже знаешь, где он живет.
— На углу Мэдисон и Шестьдесят пятой. Кей встречалась с его другом, и однажды они побывали в гостях у Бена, — призналась Нина. От Мариссы было невозможно утаить какую-либо информацию. — А я живу всего в четырех кварталах от него. Мы могли бы запросто встретиться с Беном где-нибудь в химчистке или супермаркете.
— Но пока что не встретились?
— Нет, у меня, видимо, больше шансов столкнуться с Элвисом Пресли, — невесело пошутила Нина. Она попробовала представить, что бы она стала делать, если бы действительно увидела Бена в супермаркете. Может быть, обсудила цены на бананы или поинтересовалась, где он припарковал машину? — У тебя есть какие-либо предложения?
— Надо подумать. Ты знаешь о существовании такой вещи, как телефонная книга? — с улыбкой спросила Марисса.
— Его номера нет в справочнике. Я могу вновь увидеться с ним, если у адвоката Патриции возникнет необходимость встретиться со мной. Возможно, от меня потребуются подписи на некоторых документах. Но пока мистер Уотсон не звонил мне.
— Оливер Уотсон? Он такой древний, что ему уже некуда торопиться. Придется и тебе подождать, — Марисса сделала паузу. — Существует еще один способ. Позвони ему сама.
— Позвонить мужчине? — негодующе повторила Нина. — Это не для меня.
— Почему же, — беззаботно ответила Марисса. — Я слышала, что некоторым мужчинам это даже нравится.
— Может быть, ты и права, — задумчиво сказала Нина и вдруг придумала. — Я не стану звонить ему домой…
— Исключительно деловой разговор, — согласилась Марисса. — Вы даже можете встретиться за обедом и обсудить все проблемы.
— Именно с этого все и началось, — улыбнулась Нина и откинулась на спинку сиденья, обтянутого мягкой черной кожей. — Он, наверное, рассчитывал ошеломить меня известием о наследстве, а когда я не начала прыгать от радости, потерял ко мне интерес.
Марисса вздохнула и убавила скорость:
— Нина, скажи мне честно, положа руку на сердце, — ты на самом деле думаешь, что он ограниченный или жадный человек?
— Нет, скорее всего, ни то, ни другое. Я просто пытаюсь найти объяснение его поведению. Кроме того, хотя мы живем совсем рядом, я не помню, что когда-нибудь его видела.
— Возможно, ты просто не обращала на него внимания.
— Может быть, — неохотно согласилась Нина. — А вдруг я случайно встречу его где-нибудь и не смогу произнести ни слова от смущения. Бен решит, что я идиотка, и будет рад унести ноги побыстрее.
— Ты давно избавилась от застенчивости. Хотя я хорошо помню те времена, когда ты еще была полна комплексов и приходила в мой дом на вечеринки, а мне приходилось силой отдирать тебя от стенок!
Нина рассмеялась. Было бессмысленно отрицать, что она на самом деле была раньше очень застенчивой. Руки холодели, замирало сердце и на лице выступали капли пота при одной мысли, что ей предстояло войти в комнату, где было полно незнакомых людей. Нина боялась, что они не обратят внимания на ее персону или, наоборот, она станет объектом всеобщего интереса, что она не сможет рассказать ничего интересного и будет бестолково, сбивчиво отвечать, если к ней обратятся с вопросом. Но за последние годы, после того как она основала свою фирму и ее бизнес стал процветать, застенчивость понемногу прошла, но все равно порой ей мешали приступы неуверенности в себе, когда Нине начинало казаться, что мужчины не обратят на нее внимания из-за отсутствия неуловимого очарования, привлекающего их в женщинах.
— Теперь тебе уже не приходится это делать. В те годы я чересчур нервничала и страдала из-за своего сильно развитого воображения.
— В тебе есть что-то особенное, — возразила Марисса, — и ты сама это знаешь. Ты не должна комплексовать по поводу того, что ты — внучка знаменитой Патриции Росситер. Я помню, как мы с тобой встретились впервые на том большом приеме. Ты была такая робкая и забралась в огромный шкаф, лишь бы только не попасть в объектив телевизионщикам, — засмеялась Марисса.
