По обычаю своего народа, Девлин должен был воздать за добро втройне, и сознание этого тяжким грузом легло ему на сердце. У него нет родных, которые разделили бы с ним уплату долга. Он даже не может благословить кого-то своим именем, потому что в Дункейре его имя предано забвению. Так или иначе, честь велит ему во что бы то ни стало вернуть долг.
Девлин долго ломал голову и в конце концов, обессилев, заснул. Когда он проснулся, целительница уже принесла на подносе ужин, и он пообещал себе уже завтра выйти из комнаты. Поев, Девлин сел у жарко натопленного камина и, глядя на огонь, снова погрузился в раздумья. Заклятие уз мирно дремало в его сознании, но Девлин понимал, что это спокойствие – временное.
Услышав звук открываемой двери, больной повернул голову, ожидая увидеть Стивена. Однако вместо него в комнату вошел широкоплечий мужчина в высоких сапогах, штанах и куртке из кожи. В его светлых волосах заметно проглядывала седина, а обветренное лицо ясно говорило, что он много времени проводит вне дома. И хотя лоб вошедшего не стягивал серебряный обруч, Девлин сразу узнал, кто перед ним, и почтительно встал.
– Приветствую вас, лорд Бринйольф, – проговорил он и склонил голову.
Лорд Бринйольф на секунду замешкался, снимая перчатки, и поднял вверх ладонь.
– Пожалуйста, без формальностей. Это я должен вам поклониться, милорд Избранный.
Девлин остался стоять.
– Вы оказали мне щедрый прием, и я в долгу перед вами.
– Я также ваш должник, – ответил лорд и приблизился к Девлину. – Прошу вас, садитесь. Мы можем поговорить, как благородные люди.
Девлин опустился в кресло. Лорд Бринйольф поставил второе кресло напротив него и тоже сел.
– Я хотел повидать вас еще несколько дней назад, но здоровье не позволяло вам принимать визитеров, да и у меня были неотложные дела. – Лорд сделал паузу и, чуть склонив голову набок, посмотрел на Девлина. – Госпожа Маргарета, как всегда, сотворила чудо. Я едва узнаю в вас человека, которого Стивен привез в мой дом.
В этом наклоне головы Девлину почудилось что-то знакомое.
– Стивен доводится вам родней, – догадался он.
Лорд Бринйольф удивленно замигал.
– Стивен – мой сын. Самый младший, хотя не скажу, что самый умный.
Барон Эскера обладал плотным телосложением, а Стивен был худ и долговяз, но сходства между ними нельзя было не заметить. Девлин удивился, что не сообразил раньше. Откуда еще Стивен мог знать, что в поместье лорда есть целительница и что барон обрадуется их приезду? Теперь понятно, почему на развилке дороги воины лорда сразу узнали менестреля.
– Тогда я обязан вам вдвойне, потому что я жив благодаря и вашему сыну и вам.
Лорд Бринйольф подался вперед.
– Нет-нет, это я должен вас благодарить за то, что вы избавили мой народ от мерзкой твари. Признаюсь, когда охрана доложила мне, что Избранный в сопровождении моего сына направляется к Долгому озеру, я не надеялся на успех.
– Мне повезло.
– У Стивена на этот счет другое мнение.
Девлин поежился. Можно представить, чего наплел менестрель. Наверняка уже сочинил балладу, в которой воспеваются вымышленные добродетели Избранного.
– Я не мог поступить иначе, – объяснил Девлин. – Я выполнял свой долг. Честь не позволила мне отступить, а удар, который прикончил скримзаля, был случайным.
В последнюю отчаянную атаку Девлина швырнуло заклятие уз. Нельзя, чтобы другие принимали его за храбреца, тогда как он – всего лишь кукла, повинующаяся магическим чарам и своему собственному желанию умереть.
– Я не стал бы обращаться к королю, если бы знал, что у нас есть новый Избранный. Своим письмом я хотел обратить внимание короля на беды, которые сыплются на приграничные провинции. Я просил направить сюда вооруженный отряд… Впрочем, отказ короля меня ничуть не удивил. – Лорд Бринйольф откинулся в кресле и устало потер лицо ладонями. – Клянусь Семью Богами, будь у меня люди, я изловил бы чудовище сам. Половину своих лучших дружинников я отослал в Рингштадт, чтобы помочь лорду Эйнару справиться с набегами на границе. Оставшиеся патрулируют дороги и охраняют границы моих собственных земель. А король по-прежнему бездействует.
Девлин спрашивал себя, почему лорд Бринйольф рассказывает ему все это. Может быть, барон Эскера – один из тех, кто хочет заручиться поддержкой Избранного? Пытается ли он выяснить, что Девлину известно о придворных интригах, или просто говорит с ним, как с другом?
Девлин слишком многим был обязан лорду и на откровенность ответил откровенностью:
– Король бездействует, потому что трусит. Он боится сделать неверный шаг, поэтому сидит сложа руки. В Совете царит раздор. Вельможи не хотят замечать опасностей, грозящих королевству, и заняты лишь борьбой за власть, несмотря на то, что вокруг все рушится…
– Для новичка вы многое подмечаете, – заметил лорд Бринйольф.
– Придворные не стесняются обсуждать свои дела в присутствии мертвеца, – усмехнулся Девлин. – Если держать глаза и уши открытыми, можно узнать немало интересного.
– Я начинаю понимать, почему мой сын так лестно отзывался о вас.
Как обычно, комплимент поверг Девлина в смущение.
