Ли Брекетт
Мечи марса
Через полчаса после того, как «Старфлайт» произвел посадку в порту Кахора, Барк Винтерс вышел из пассажирской каюты. Джонни ждал его внизу, у трапа.
— До скорого, Барк, — сказал молодой офицер. — Ты заслужил эту отставку. Пользуйся ей, как следует.
Барк посмотрел на огромное посадочное поле. Проследив за его взглядом, Джонни мягко спросил:
— Это всегда производит впечатление, не так ли?
Винтерс не ответил. Он думал о находящемся за много миль гласитовом куполе Кахора — торгового марсианского города.
Это был высокий сильный человек. Жесткое излучение уже давно окрасило его кожу в темный цвет и обесцветило волосы. Однако, нервы Винтерса были ни к черту, и во время путешествия он беспрерывно курил маленькие наркотические сигареты.
Голос Джонни вернул его к действительности.
— Барк, конечно это не мое дело, но… Ты уверен, что тебе будет хорошо на Марсе?
Винтерс резко ответил:
— Заботься о «Старфлайте», Джонни. до свидания.
Он ушел, а Джонни все еще смотрел ему вслед, когда подошел помощник.
— Этот парень вот-вот сломается, — хмуро сказал он.
Джонни кивнул. Он чувствовал себя не в своей, тарелке, так как вырос под командой Винтерса и обожал его.
— Идиот, не надо было ему возвращаться. — Джонни хмуро посмотрел на удаляющуюся фигуру. — Где-то здесь исчезла его возлюбленная, тело ее так и не нашли…
Такси увезло Барка от космопорта в Кахор. Разглядывая из небольшого иллюминатора его шумные улицы, Винтерс размышлял о том, что все эти торговые города одинаковы. Каждый из них — маленький рай, посвященный культу наживы, где с легким сердцем проматывают целые состояния, и где чудесные дома из пластика, связанные лениво ползущими тротуарами, предлагают удовольствия и пороки всех известных миров.
Винтерс презирал коммерческие города. Он привык к аскетизму космоса, и его возбуждение росло с каждой минутой.
Расплачиваясь за проест, он уронил пластиковый жетон и, оставив шофера его подбирать, выскочил на улицу. Над дверью, возле которой он оказался, зеленоватым серебром было выведено всего лишь одно слова: «ШАНГА»
Странная, даже страшная улыбка появилась на лице Винтерса. Он толкнул дверь и вошел.
Рассеянный свет, удобные диваны тихая музыка. Отличная приемная.
Здесь было пять или шесть мужчин и женщин в туниках Торговых Городов, украшенных великолепными драгоценностями. Около высокой двери, за массивным столом, сидела женщина- марсианка.
— Капитан Винтерс, — сухо сказала она. — Я рада вновь видеть вас.
— Я хотел бы встретиться с Кор Халом. Немедленно.
— Боюсь, что… хотела было возразить марсианка, но, взглянув на Винтерса, повернулась к интеркому и, после короткого разговора, пригласила его пройти.
Барк быстро вошел в соседнее помещение и оказался в огромном саду, в гласитовых стенах которого было множество маленьких комнат с крохотными столиками. Вокруг землянина простирался экзотический лес: деревья, папоротники, яркие цветы, прекрасный мягкий газон. И среди всего этого великолепия резвились фанатики Шанга, под действием лечебной радиации, наследия древней цивилизации Марса.
Барк шел по широкой аллее, хмуро наблюдая, как пациенты Кор Хала, играя шутливо боролись среди деревьев, и было похоже, что все их заботы ограничивались пищей, любовью и разноцветными жемчужинами. Кое-где виднелись сторожа с парализующими пистолетами; случалось, что некоторые пациенты заходили по дороге назад слишком далеко.
Собственно говоря, это был элегантный порок, одетый наукой в видимость респектабельности, возбуждение особого рода, новый способ ухода от действительности. Земляне от него были просто без ума, но только они, так как венерианские варвары были сами еще близки к состоянию дикости, чтобы нуждаться в Шанга, а марсиане принадлежали к слишком древней и мудрой расе.
Кор Хал был тонким и смуглым, неопределенного возраста марсианином, и вся его вежливость являлась всего лишь бархатным футляром, ножнами, скрывающими ледяную сталь.
— Капитан Винтерс, — вежливо сказал он. — Садитесь, пожалуйста.
— Вы нервничаете, капитан Винтерс, — продолжил марсианин, когда Барк торопливо присел на край широкого кресла. — Однако, вас лечить я опасаюсь. Атавизм у людей лежит слишком близко к поверхности. Вы помните, что случилось в прошлый раз?
Винтерс кивнул и наклонился к Кор Халу.
— То же самое повторилось в Нью-Йорке. Сар Кари сказал, что доза, которую я получил оказалась недостаточной, и посоветовал мне вернуться на Марс.
— Он поставил меня в известность, — спокойно сказал Кор Хал.
— Значит вы…
Зеленые глаза марсианина таили жестокую усмешку кота, который держит под лапкой парализованную страхом мышь.
— Люди различны, капитан Винтерс. Эти марионетки, — Кор Хал указал на солярий, — не имеют ни сердца, ни крови. Но такие люди как вы, любят играть с огнем.
— Послушайте, — несколько торопливо начал землянин. — Девушка, на которой я собирался жениться, однажды отправилась в пустыню на своем летательном аппарате и не вернулась. Я нашел разбившийся аппарат, но ее там не было. Теперь я хочу забыть все.
Кор Хал наклонил узкую темную голову.
— Я помню эту трагедию, капитан Винтерс, и знал мисс Леланд — очаровательную молодую женщину. Кстати, она часто бывала здесь.
— Знаю, — ответил Винтерс, и его глаза блеснули каким-то диким светом. — Я хочу вернуться назад, Кор Хал. Так далеко, как только может увести меня Шанга.
— Иногда, мрачно заметил марсианин, — дорога оказывается слишком длинной.
— На это мне плевать.
Кор Хал пристально посмотрел на землянина.
— Те, кто заходил слишком далеко — обратно уже не возвращаются.
— Меня это не волнует.
— Это нелегко, Винтерс. Шанга — настоящая Шанга, бледной копией который являются эти сады, уже много веков запрещена городами-государствами Марса. Риск слишком велик и это стоит слишком дорого.
— У меня есть деньги. — Винтерс внезапно вскочил. — Подите вы к черту, со своим лицемерием. Я плачу и хочу получить то что мне нужно.
Он положил на стол чековую книжку, расписался на верхнем листе и протянул ее марсианину.
— Я предпочел бы наличными, — сказал Кор Хал.
— Когда?
— Сегодня вечером, если вам так будет угодно. Где вы остановились?
— В «Трех Планетах».
— Как обычно поужинаете там, затем спуститесь в бар. К вам подойдет проводник.
— Буду ждать, — уже уходя бросил Винтерс.
