Она привстала на цыпочки и, уже никого не стесняясь, поцеловала Логана в губы. Она была самой счастливой женщиной на свете, потому что ей и только ей отныне принадлежал самый восхитительный мужчина из всех, которые когда-либо существовали на земле.
Логан неохотно отстранился.
— Если мы простоим на мостовой еще минуту, нас точно арестуют, — пробормотал он. — Пойдем в мою машину — займемся переездом.
Он обхватил ее за плечи, она его — за талию, и так вдвоем они пошли к грузовику Логана.
С перевозкой вещей они управились за пару часов, после чего Логан быстро перекусил и снова ушел на работу, предоставив Элиде самой определить, в какую из комнат дома она поместит свои пожитки.
Когда он вернулся домой, в комнатах царила темнота. Элиду он нашел на кухне.
— Что это ты сидишь без света? — удивился он, нашаривая в темноте выключатель.
Свет вспыхнул, и Элида, сидевшая на стуле у окна, бросилась к нему, заливая слезами его рубашку.
— Это еще что такое? — притворно строго спросил Логан, касаясь ладонью ее мокрой щеки. — Что это ты за сырость развела?
Элида, заливаясь слезами, всхлипывая, что-то сказала, и Логан не сразу понял, о чем она говорит.
— Так ты берешь меня в жены не из жалости? — пробормотала она.
— Я беру тебя в жены из любви. Я не хочу ждать, пока другие перехватят такое сокровище.
— Так все это была не шутка?
— Сумасшедшая! Конечно!
— Ты такой добрый, — робко улыбнувшись, сказала Элида. — Ну и денек! Столько всего сразу.
— Денек просто отличный. Если бы еще и поесть сейчас…
— Поесть? — Элида усмехнулась и, окончательно повеселев, подошла к холодильнику и распахнула его настежь.
— Что это? — спросил Логан, рассматривая большую кастрюлю.
— Суп.
— С белкой или нутрией?
— Ха-ха, — невинно сказала Элида.
— Что «ха-ха»? Вот ты сама и ешь «ха-ха», а я посмотрю.
— Поверь, — вздохнула Элида, — тебе это понравится. Добрый славный суп с курицей. Замечательно идет на ужин, особенно с рогаликами и салатом.
— Чувствую, моя жизнь с тобой будет цепью непрерывных наслаждений, — сказал Логан, широко улыбнувшись. — Конечно, я теряю свою независимость и свободу, которую лучше было бы назвать беспризорностью, но выигрыш выходит за рамки человеческой фантазии. Правда ведь?
— Да, — согласилась Элида, приподняв для солидности брови, но тут же, не выдержав, захохотала.
Смех ее колокольчиком прозвенел по дому, лаская слух Логана. Он залюбовался ямочками на милом и родном лице.
— Ты знаешь, — сказал он, кивая на окно, — на улице может стоять самая мрачная и темная погода, но стоит тебе засмеяться, и сразу восходит солнце.
Элида просияла:
— Это одна из самых прекрасных вещей, которую мне когда-либо говорили. Спасибо, Логан.
Логан ухмыльнулся:
— Не спеши растрачивать благодарные слова, малышка. У меня в запасе еще такой набор невысказанных комплиментов в твой адрес, что я иногда боюсь, хватит ли на них жизни.
Они постояли молча, не спуская глаз друг с друга. Потом Элида подняла руку и положила ладонь на лицо Логана.
— Ты не первая моя любовь в этой жизни, Логан Теннер, зато последняя и самая крепкая.
— Надеюсь, — сказал он беззаботно, но в глазах его была затаенная печаль.
Все шло как по маслу: Элида благополучно устроилась в доме Логана, а с понедельника снова вышла на работу.
Казалось, о чем еще мечтать? И тем не менее Логан улавливал за внешним спокойствием и жизнерадостностью Элиды непонятное беспокойство. Дважды он попытался поговорить с ней по душам, но эти выяснения отношений ни к чему не привели.
Был сочельник, и Логан объявил день нерабочим.
Элида стояла у окна и глядела на далекие горы. С такого расстояния трудно было понять, от чего их вершины белы — от затягивавших их туч или от снега, но эта белизна волновала сердце своей первозданной чистотой.
Взгляд ее опустился на луг. По нему там и тут белели пятна снега — его было еще слишком мало, чтобы играть в снежки или строить снеговика, но одного его присутствия было достаточно, чтобы ощутить близость зимы.
На диване лежал, растянувшись, Логан и читал утренние газеты, и Элиду вдруг наполнило ощущение благополучия и полноты жизни.
Услышав затаенный вздох Элиды, Логан отодвинул газету и пристально поглядел на нее, отыскивая на ее лице следы недовольства или тревоги.
Но на этот раз он явно ошибся. Элида оглянулась, и сердце у нее застучало чаще — в своем темно- красном велюровом халате всегда красивый Логан был просто неотразим.
— О чем ты только что думала? — поинтересовался Логан, освобождая на диване место для нее. — Ты сейчас была где-то далеко от меня.
— Я думала о том, как прекрасны горы с покрытыми снегом вершинами. — Элида забралась на диван и села, поджав под себя ноги. — Еще я подумала, что хорошо бы в эти горы съездить и прогуляться по этому чистому, белому снегу.
Логан нахмурился.
— У тебя, случаем, нет температуры? — поинтересовался он.
— Разумеется нет. А почему ты спрашиваешь?
Логан, отшвырнув газету, привлек ее к себе и поцеловал.
— Потому что это странно — с таким упорством стремиться подцепить воспаление легких. — Он притворно содрогнулся. — Как представишь себя в этом холодном белом… как это называется?.. ах, да — в снегу. Сразу мурашки по коже, и хочется забраться под одеяло.
Глаза Логана зловредно сверкали, и прежде чем он продолжил говорить, Элида уже знала, о чем ее попросят.
— Тебе не хочется согреть меня, любовь моя?
— В такой день стыдно сидеть дома, вместо того чтобы гулять и дышать свежим воздухом. — Выскользнув из его рук, она снова села на диване. — Я прошу тебя снова: пойдем прогуляемся.
Она поймала его руку, и Логан сжал ее пальцы, но с места не сдвинулся.
— Что за радость тебе гулять по такой холодине? — спросил он, притягивая ее к себе и усаживая на колени. — По-моему, здесь гораздо лучше.
— Лучше-то лучше, но я почему-то чувствую себя не в своей тарелке.
Логан нахмурился и пристально поглядел ей в лицо.
— Надеюсь, если я предложу тебе одно великолепное средство от душевного беспокойства, ты не бросишь в меня томагавком? — спросил он вкрадчиво, и глаза его плотоядно блеснули, как у кота, подобравшегося к миске с молоком.
— А что, это была бы неплохая идея — снять с этой непутевой и непонятливой головы скальп, чтобы сообразительнее была, — фыркнула Элида.
Небо раскололось от ослепительной вспышки, и стекла задрожали от раскатов грома.
— Ну как, все еще жаждешь прогуляться? — с иронией поинтересовался Логан, когда дождь с градом обрушились на окна, в мгновение ока скрыв от глаз пейзаж.
