— У меня наполеоновские планы на это лето, — сказал Джеми. — Хочу выступать с группой.
— Ты же бросил гитару после двух занятий!
— Ну тогда я буду на подтанцовке.
— Они носят майки до пупка и мажутся блеском, — заметила Мэй. — Разве я могу этого не одобрить?
— Наш ответ блеску тот же, что и подводке глаз, — возразил Джеми. — Вообще всему макияжу — одно решительное «нет».
— С таким настроем в подтанцовке тебе не плясать.
— Ну, — отозвался Джеми, — а вдруг разучу какой-нибудь новый финт?
Они подошли к школе, как вдруг Джеми сделал нечто удивительное: он улыбнулся. Эта улыбка была особенной, неторопливой и согревающей, как рассвет.
Обычно он встречал ею Мэй, мать, парней, с которыми отчаянно хотел подружиться, и приятелей, которых у него не осталось.
— Привет, — сказал Джеми кому-то за ее спиной, чуточку стесняясь. — А ты здесь откуда?
Мэй обернулась. У дверей, привалившись к косяку, стоял Ник, а на плече у него болталась сумка.
— В школу иду, — ответил он. — Вон туда. Видишь коробку?
— Вижу, — сказал Джеми. — Но зачем тебе это, если ты… — он огляделся по сторонам, — …ммм… тайный агент?
Ник секунду-другую его разглядывал. В его черных глазах читалось подозрение. «Что это за странный человечишко мне докучает?» — словно говорили они.
— Сам не понимаю, — произнес Ник. — Алан заставил.
— Ух. Так это же здорово!
— Здорово — не то слово, — протянул Ник.
Он заглянул сквозь стекло в темные школьные коридоры. По чьей-то извращенной воле их недавно выкрасили в бирюзовый цвет. Немудрено, что Ник не испытывал ученического рвения.
— Как я угадал-то, — заметил Джеми.
— Возьми с полки пряник.
— Я тут подумал, — добавил он, слегка морща лоб, — может, как-нибудь… Эээ, у тебя ведь были трудности по части чтения?
Ник выпрямился, а Мэй, глядя на него, осознала, насколько спокоен он был секунду назад. Видимо, только при них он позволял себе расслабиться.
— Ты это к чему?
Джеми скривился и свел вместе брови, как если бы отчаянно обдумывал следующие слова.
— Дело в том… Алан очень умный, так?
Ник немного опустил плечи.
— Да.
— Поэтому ему легче дается учеба, — продолжил Джеми. Он хоть и мог сморозить чепуху насчет тайных агентов, но в отношениях разбирался. — Могу поспорить, Алан вполовину быстрее усваивает то, над чем обычный человек сидит по неделе. А тому, кому что-то дается труднее обычного — скажем, тайному агенту, приходится еще хуже. Но я-то не особенно умный.
— Удивил.
— Поэтому мы могли бы учиться вместе, — вывел Джеми. — Класс у нас один, и домашку будут задавать одну и ту же. Всем приходится ее делать. А навыки слушания помогают тем, у кого проблемы с чтением. Да и мне так будет проще запоминать…
Джеми поднял голову — оценить эффект рекламы — и только сильнее наморщил лоб.
— А если я буду помогать тебе с уроками, — смущенно, нехотя продолжил он, — может, ты взамен еще поучишь меня… самообороне?
— В смысле, драться ножом? — спросил Ник. На «ноже» он сделал небольшой акцент.
Джеми вздрогнул.
— Точно. Орудием смертоубийства. Очень хочу этому научиться.
— Оно и видно, — произнес Ник. Через школьные ворота потекли другие ученики, готовые слиться в мрачно бубнящую понедельничную толпу. Ник оглянулся на них и тут же принял позу боеготовности — рядом с незнакомцами он всегда держался настороже. Потом Ник снова повернулся к Джеми.
— О'кей.
— О'кей? — Джеми захлопал ресницами и снова просиял. — О'кей!
Он продолжал улыбаться в очевидной попытке вызвать встречную улыбку, скрепляющую договор, но Ник молча смотрел на него с каменным лицом. Наконец он слегка приподнял краешек губ и отвернулся, словно большего Джеми не стоил.
Тот прямо-таки засветился.
С Мэй они не обменялись ни словом. Она считала, что после вчерашнего Ник не заслужил даже привета. С другой стороны, он не отказался принять помощь Джеми. Пришлось сменить гнев на милость.
— В прошлом году у меня в школе дела шли неплохо, — сказала она. — Так что, если вам, дети, понадобится помощь, забегайте в любое время.
Ник возвел глаза к небу. Джеми ухмыльнулся. На миг все между ними встало на свои места.
Однако утренняя толпа вела себя необычно. Как правило, ученики устремлялись к дверям главного входа, а сегодня рассыпались кучками по двору. Каждый, повинуясь какому-то загадочному импульсу, старался держаться подальше от демона.
Ход мыслей Мэй прервался: чья-то рука порывисто обняла ее за плечи и отпустила.
— Привет, — шепнул ей на ухо Себ. — Привет, Джеми.
Джеми сместился поближе к Нику.
Ник проследил за ним глазами, словно не был уверен, как поступить, и вдруг нашел ответ. Он тоже немного подвинулся и заслонил Джеми собой. Вот только раньше Ник исполнял это с оружием в руках, а потому не носил сзади школьную сумку, которая сейчас больно ударила Джеми в грудь.
— Ой! — воскликнул тот. — У тебя там что? Хм… ладно, не обращай внимания. Отвечать необязательно.
— Шпионские штучки, — буркнул Ник.
Себ как-то притих и застыл.
— Райвз, — сказал он, — не знал, что ты вернулся.
Ник молча уставился на него. Весь его вид словно говорил: «Что с того? Раз я здесь, то какой смысл это говорить?»
— Твой друг? — спросил Себ у Мэй странным тоном. Она не раз видела их вместе рядом с прежним домом Ника и посчитала приятелями. Видимо, снова ошиблась.
— Ага, — бросил Джеми и ощетинился, как разъяренный кот.
— Кстати о друзьях, — произнес Ник, — к Джеми ты больше не лезешь.
Это был не вопрос, а утверждение, что всякий понял бы по тону — вескому и немного скучающему.
— Ты мне не командир, Райвз, — сообщил Себ. — Хотя я и сам так решил.
— Добро, — отозвался Ник.
Теперь Себ глазел на него с явным вызовом. Ник не отвечал, но держался еще более угрожающе, чем обычно.
— Встречи друзей так умиляют, — нарушила Мэй напряженную тишину. — Как погулял на выходных, Себ?
Она почему-то считала их с Ником очень похожими — может, потому что оба воплощали в себе образ высокого красавца-брюнета. У Себа тоже была репутация бунтаря: он участвовал в драках, не ночевал дома и полдня угрюмо шатался по округе — достаточно для ярлыка «хулиган».
Однако рядом с Ником Себ выглядел, как спаниель при ротвейлере — ниже ростом, тщедушнее, уже в плечах. Мэй помнила, на что Ник способен даже без помощи магии. Он мог запросто порвать Себа на лоскуты. Тот не был ни колдуном, ни демоном, ни преступником и такого обращения не заслужил. Мэй вдруг
