— Да, — ответила ее дочь и так поспешно вскочила, что чуть не разлила кофе. — Слушай, может не на…
— Мальчик или девочка? — Та уже направлялась к лестнице.
«Для дамы на шпильках она просто метеор», — подумала Мэй и рванула следом.
— Мальчик! — крикнула она в спину стремительно удаляющейся матери.
Страшно было представить, как она открывает дверь, надеясь застать у Джеми прилежную школьницу в белой блузке и очках, а обнаруживает Ника Райвза.
— Он должен остаться и с нами поужинать, — твердо заявила мать, совершая травмоопасный поворот на средней площадке и пускаясь дальше. — Я так рада, что Джеми в конце концов прижился в школе! Всю голову сломала, что с ним делать. Он ведь сказал, что не хочет в другую.
— Не знала, что ты предложила ему перевестись! — крикнула Мэй вослед. Аннабель Кроуфорд уже стояла перед дверью сына, и догнать ее не было никаких шансов.
— Как ты так быстро ходишь? — спросила Мэй, оттягивая миг катастрофы.
— Все мои туфли — модельные, — сообщила мать. — Качество себя оправдывает, — добавила она и распахнула дверь.
— «Я не требую, чтобы люди были милы со мной; это избавляет меня от труда им нравиться», — продекламировал Джеми якобы голосом викторианской дамы. На самом деле ощущение было такое, словно кто-то пытался его удавить тесемками от чепчика.
Он сидел на подоконнике, положив ноги на стул, а Ник устроился у него на кровати. Комнату освещала одна-единственная настольная лампа; желтоватый свет пятном ложился на пол, не доходя Нику до подошв. В темных недрах его глаз мерцали осколки этого света. В руках у Ника был зачарованный кинжал с резной рукояткой, который он снова и снова поворачивал.
— Мы с Мэвис хотели узнать, не останется ли твой друг на ужин, — произнесла Аннабель лишенным всякой уверенности тоном. Видно, от потрясения она даже не нашлась, что еще предложить.
Ник приподнял бровь.
— Мэвис?
— Молчи, — бросила Мэй.
— Как скажешь, Мэвис, — отозвался Ник.
Мать повисла на дверной ручке, ставя маникюр под угрозу. Джеми поднялся с подоконника, подошел к дверям и робко, но покровительственно вклинился между Ником и Аннабель.
— Конечно, мам, — ответил он. — Кто ж не любит поесть? А что у нас на ужин?
Аннабель украдкой поглядывала на Ника поверх сыновнего плеча — наверное, хотела до конца убедиться в кошмарности ситуации. Ник как будто не замечал, что чужая мать так откровенно ему ужасается.
— Ах да, — рассеянно вымолвила Аннабель. Вид у нее был такой, будто она стремилась уйти в параллельную реальность, где ее сын не приглашал на книжные чтения преступных элементов с ножами. — Пойду поищу меню. Чтобы выбрать заказ.
Она развернулась и очень-очень бережно закрыла за собой дверь. Потом начала спускаться по лестнице. Ее ноги даже в модельных туфлях слегка спотыкались.
— Наверное, у вас это от отца, — сказала она Мэй, как только с ней поравнялась. — Вот меня никогда не тянуло к хулиганам. Даже в школе!
— А что, папа в школе встречался с хулиганами? — съязвила Мэй. — С ума сойти!
— Ты знаешь, о чем я!
— Кстати, — добавила Мэй, — по-моему, ты перегибаешь палку. Ник и Джеми — только друзья.
— Ой, ради бога. Такие парни, как он, не бывают «только друзьями».
Они спустились в кухню, и Аннабель, подойдя к столу, стала шарить в ящике с буклетами-меню.
— По-моему, то, что тебе нужно, висит на холодильнике, — заметила Мэй. — И я с Ником тоже дружу.
Мать посмотрела на нее круглыми глазами и отправилась к холодильнику. Меню ресторанчика тайской кухни обнаружилось под магнитами в виде божьих коровок, которые как-то купил Джеми в попытке придать кухне жизнерадостный вид.
Они с Ником спустились в тот момент, когда Аннабель разглядывала графу с лапшой.
— Я ухожу, — объявил Ник.
— Нет, останься! Мам, скажи ему! — воскликнул Джеми. Миссис Кроуфорд изобразила неопределенный жест — нечто среднее между «конечно» и «вон отсюда, пока не вызвала полицию».
— Ребят, да у вас еды нет в доме, раз вы заказывать собрались. Зачем на меня тратиться? — спросил Ник. — Я ухожу. — Он помолчал, а потом, словно вспомнив давнее наставление Алана, добавил: — Спасибо, что пригласили.
— Не за что, — машинально ответила Аннабель Кроуфорд.
— На самом деле еды у нас навалом, — сказала Мэй. — Просто никто из нас не умеет готовить, а у домработницы по понедельникам и четвергам короткий день. Вот и заказываем, где придется. Ты нас не разоришь. Оставайся.
— О! — нашелся Джеми. — Я могу приготовить…
— Нет! — хором воскликнули Мэй, Ник и Аннабель. Миссис Кроуфорд окинула Ника тревожным взглядом. Он не заметил: слишком увлеченно буравил глазами Джеми.
— Слушайте, я уже делаю успехи, — не унимался тот.
— Я видела, как ты сыпал рис в тостер, — заметила Мэй. — И помню, как взорвалась та банка с фасолью.
— Она была просрочена, — возмутился Джеми, кося глазами по сторонам. — Могу поспорить!
Ник резко выдохнул, как перед прыжком в воду, и широко шагнул на середину кухни. Аннабель вытянула шею для предостерегающего взгляда, как вдруг Ник хмуро повернулся, взял ее за осиную талию, облаченную в строгую юбку, и посадил на стул, как девчонку.
— Вы что, люди, без рук совсем? — спросил он. — Садитесь. Я вам приготовлю поесть.
Джеми вышел вперед и сел на соседний с матерью стул у кухонного шкафчика.
— Ник прилично готовит, — заверила ее Мэй.
Перво-наперво, он залез в холодильник и достал кое-какие продукты вроде лука и перца. Мэй тоже сместилась к шкафу, так что теперь они, усевшись рядком, наблюдали за священнодействием под названием «стряпня».
— Уж получше, Джеми, — рассеянно поправил ее Ник. — По-моему, мартышку и ту научить проще.
— Я бы хотел иметь повара-мартышку, — мечтательно отозвался Джеми. — Платил бы ему бананами. Даже знаю, как назвал бы: Альфонс.
— Точно, это было бы классно, — добавила Мэй. — Люди ходили бы к нам в гости посмотреть на повара-обезьяну.
— Ну и бред, — произнес Ник, размораживая курицу в микроволновке. Мэй была здорово удивлена тем, что он с первого взгляда разгадал тайну упомянутого устройства, — сама она обычно разогревала в нем готовые завтраки методом случайного тыка и краткой молитвы. — Джеми-то ладно, я уже привык к его странностям общения, но от тебя, Мэвис, я ждал лучшего.
— Так, живо прекращай эти шуточки насчет Мэвис, — грозно отозвалась Мэй.
— Интересно, а хорошее жалованье в бананах — это сколько? — полюбопытствовал Джеми. — Не хочу обсчитывать Альфонса.
Следующие полчаса он, как всегда, болтал без умолку, а Мэй отбивалась от предложений по поводу обезьяньего повара. Ник то и дело вворачивал уничижительное замечание, которое Джеми совсем не уничижало, его мать, опершись на руку подбородком, неожиданно вдумчиво наблюдала за Ником и потом удивила всех тем, что предложила ему остаться на ночь, «раз уж мальчикам надо делать уроки».
Атмосфера непринужденности рассеялась, чуть только пришла пора садиться за стол. Ник, как обычно, не изменился в лице, но его плечи воинственно напряглись. Немудрено, что он растерялся: после стареньких кухонь с шаткой мебелью попасть в огромную столовую, где приглушенный свет сиял на полированной поверхности деревянного стола, а тарелки словно плавали на нем, как на глади черного
