благосклонно поднялся девушке навстречу. Син, ни секунды не медля, шагнула вперед и поцеловала его в смеющиеся губы.
— Удиви меня, — ответила она и изящно села рядом с Джеми, улыбнувшись ему. Джеми посмотрел на нее с неподдельным восхищением.
— Вот кого ты должен нарисовать, — посоветовал он Себу, в конце концов, найдя тому применение.
— Если хочешь, — предложила Син и убрала волосы с лица. Они засияли на солнце, и сразу стало ясно, что цвет у них темный, каштановый, а не черный.
Себ был рад проявить способности художника. Он поправил блокнот на колене и принялся рисовать, шурша грифелем по гладкой бумаге. Мэй заметила, что появление Син не ошеломило его как остальных, что было довольно приятно, если учесть первую реакцию Ника и Алана.
Пока Себ рисовал, Син отошла подальше и села на капот «Астон-Мартина», после чего поманила к себе Мэй — заплести ее волосы в тоненькие розовые косички. Ник вовсю удивлялся, на них глядя.
— А мне ты запрещал трогать машину, — пробубнил Джеми.
— Станешь таким же красивым — и делай что хочешь, — ответил Ник. — Да, и прекрати ныть, а то я вспомню, что хотел устроить тебе тренировочный бой на мечах.
— На мечах? — переспросила Син. — Я бы не прочь на это посмотреть.
— Ник занимается фехтованием, — сообщила Мэй Себу. — Может, видел — там носят такие белые костюмы и шлемы, похожие на яйцо? У него они есть.
Себ как будто поразился.
— А с тобой он, наверное, на балет ходит? — полюбопытствовал он у Син.
— Э-э…Что?
Мэй не считала себя хорошей актрисой, но знала, как уладить ситуацию, если потребуется.
— Я видела, как Син танцует, — тактично вставила она. — Это что-то потрясающее.
— Да, и трико мне ужасно идет, — подхватила Син. — Правда, с Ником не сравнить.
— Еще бы, — протянул Ник. — Ну, так я схожу за мечами.
— Перестань, — бросил Алан из недр шезлонга, где сидел с книжкой, а когда Ник напрягся, многозначительно посмотрел на Себа. — Сейчас не время.
Сказано это было немного резко. Ник прищурился.
— А тебе не приходило в голову, — тихо сказал он, — что я устал быть пай-мальчиком?
Между ними вдруг словно пронеслось что-то мрачное.
Мэй с тревогой оглянулась на Себа и заметила, как тот побледнел.
— Приходило, — парировал Алан. — И что теперь?
— А вот что!
Ник с разворота обрушился на брата. Тот отбросил книгу и в секунду выхватил пистолет. Зачарованный кинжал Ника сверкнул на солнце; тонкая сияющая полоса в один миг ослепила Мэй, а в другой — оцарапала Алану руку. Пистолет с глухим стуком упал на траву. На его блестящем боку алели три капли крови.
Ник подступил к Алану, кинжал описал широкую дугу и вдруг замер: Алан прижал к горлу Ника запасной нож из рукава, вынуждая запрокинуть голову. Мало-помалу Ник сдался и опустил руку. Алан тепло улыбнулся.
— Да, братец, — произнес он. — Немножко не успел.
Он отточенным движением спрятал нож под рукавом. Ник попятился.
— Видали? — спросил он, трогая царапину на шее. Его кольцо сверкнуло на солнце, как до того кинжал. — Нам не надо быть паиньками.
Он метнул на Себа взгляд-вызов, который словно говорил: «Слабо превзойти наш фокус с оружием на пикнике?»
— Хотите подраться — давайте, — произнесла Син, заплетя последнюю косичку. Мэй отошла от машины и успела заметить, как гостья потянулась к рукоятке кинжала у себя за спину.
— А мне вот не терпится посмотреть, как вы танцуете, — бодро сказала Мэй.
Син со вздохом убрала руку.
— Тоже можно.
Ник всучил Алану старую гитару, потом подошел к Син и, положив руку ей на талию, качнул так, что волосы девушки задели траву. Она рассмеялась, а Алан запел.
Мэй и раньше знала, что у него прекрасный голос, но до сих пор она не слышала его в такой обстановке, как этим жарким летним днем. Приятный баритон перекликался с мелодией отвыкшей от звуков гитары, и под ее аккомпанемент создавал живую музыку.
Ник и Син танцевали так близко друг к другу, что между их телами проскакивал лишь тончайший луч света, похожий на лезвие. От жжения в метке Мэй едва не затошнило.
Она обняла Себа за талию и зажмурилась, уткнувшись ему в плечо.
— На минутку выйдем на кухню, — прошептала она.
Себ неторопливо поднялся и пошел за ней. Теплая трава щекотала лодыжки, руки переплетались. Когда он закрыл за собой дверь кухни, Мэй шагнула ему навстречу в прохладном полумраке и поцеловала. Себ застыл, и она попятилась, рассматривая его во внезапном замешательстве.
— Ты не… — начала она.
— Нет, — поспешил перебить Себ. — Прости. Иди сюда.
Он осторожно, чуть ли не боязливо, обнял ее за плечи. Его глаза казались темнее, чем обычно, — зеленые искорки погасли в тени. Мэй на миг почудилось, что перед ней совершенно другой парень.
Снаружи фальшиво распевал Джеми, и этот веселый гам мешался с чистым, приятным голосом Алана. Босые ступни липли к пробковым плиткам. Лицо Себа было так близко…
Он легонько поддел ее подбородок, провел по нему пальцем. Его руки немного дрожали.
— Твои глаза — они прямо как… — произнес он, путаясь в словах и прерывисто дыша Мэй в щеку. — Прямо как звезды. — Себ наклонился ближе. — Я сто лет мечтал тебе это сказать.
Он зажмурился, подался к ней и чуть нерешительно, но с чувством поцеловал. Мэй уже встречались вопросительные поцелуи, а в этом чувствовалась какая-то мольба, на которую она очень хотела ответить.
— Ой, прошу прощения. Я только льда возьму из морозилки, — раздался голос Джеми.
Себ и Мэй разошлись.
— Кажется, я блокнот в траву уронил, — спохватился Себ и убежал.
— Спасибо тебе большое, — съязвила Мэй.
— Я же извинился, — отозвался брат без тени сожаления. — Знаешь, а этой девчонке с Ярмарки, похоже, нравится Ник, — воодушевленно продолжил он. — По-моему, ему не помешает взбодриться. Ну, может быть, немного. По нему вообще ничего толком не скажешь.
Мэй улыбнулась, кивнула и предусмотрительно накрыла ладонью метку, которая побуждала исполнять любую прихоть Ника, быть с ним рядом в каждую минуту. Вот, значит, как демоны проникают в тело, подумала Мэй. Они делают так, что ты сам хочешь их впустить.
Если у нее и был какой-то шанс остаться с Ником — совершенно нереальный, о чем Ник заявил в открытую, — то теперь он исчез. Отныне ей никогда не узнать, сама ли она мечтает о нем или метка внушает эти мечты. Как можно было согласиться стать куклой в его руках?
Пока Мэй и Джеми были на кухне, все словно решили воспользоваться их отсутствием и затеяли мелкую свару.
— С таким талантом ты мог бы петь на Ярмарке. Так почему ни разу не пел? — наседала Син.
Алан следил по книге пальцем.
— Для танцовщиков? — холодно спросил он. — Нет уж, увольте.
— Просто ты мне не нравишься, вот и все, — отрезал Себ. Они с Ником стояли рядом с машиной. «Лишь бы Себ ненароком к ней не притронулся!» — подумала Мэй.
— У меня другое мнение, — возразил Ник. — По-моему, ты так ревнуешь ко мне, что не можешь сдержаться.
Мэй бросилась на защиту своего парня.
