уселась и указала мне на место напротив. Дверца закрылась. Мисс Фэйт сидела, слегка склонив голову, поля шляпы почти скрывали ее лицо, а руки лежали на ручке зонтика. Через несколько минут экипаж тронулся, лошади застучали копытами по булыжной мостовой.
Руки мои были судорожно сжаты на коленях, и я сделала над собой огромное усилие, чтобы разжать их. Голова кружилась от разнообразных и путанных мыслей. Будет ли эта высокомерная и холодная леди действительно подыскивать мне работу? Сколько для этого потребуется времени? Кто будет обеспечивать меня до того времени? И какова из себя ее кухарка — та, с которой мне предстоит делить ночлег?
Мы повернули на широкую людную улицу, и как только мисс Фэйт подняла голову, чтобы открыть лицо, я увидела совершенно иного человека. Губы ее раскрылись в улыбке, голубые глаза смотрели шаловливо, и ее внешность была теперь столь располагающей, сколь холодной казалась раньше. Я удивленно посмотрела на нее, и она, отбросив зонтик, наклонилась ко мне.
— Кейси, милая, я была убедительна в этой роли? — спросила она. — Сэм в своем письме сказал, что я должна поддержать вашу роль девушки-кули до той поры, пока мы не расстанемся с монахинями. Не правда ли, я была отвратительна? Но вы все поняли, правда? Я же подмигнула вам, чтобы дать знак. — И она расхохоталась. — А как вам понравился лорнет? Правда, замечательная идея? Когда Сэм вернется, я разыграю для него эту сцену специально. — Тут ее улыбка вдруг пропала, губы задрожали и глаза наполнились слезами. — Скажите, Кейси, ему теперь ничего не грозит? Он действительно выздоравливает?
Я была совершенно смущена и сразу не могла найти в себе силы ответить на ее вопросы и замечания. Мне все казалось ужасно странным.
— Да… конечно. Когда я уезжала, мистеру Редвингу уже стало лучше.
— Благодарение Богу, хотя этот несчастный не заслуживал того, что вы для него сделали: вечно мотается по всему свету в поисках приключений. — Она облегченно вздохнула и опять улыбнулась теплой дружеской улыбкой.
— Извините, мадам, осмелюсь спросить…
— Не называйте меня, Бога ради, «мадам», моя дорогая. Меня зовут Лайза.
— Но… вы — леди, владеющая Блэкхитским агентством?
— Да, конечно.
— Я так поняла… что вы поможете найти мне место прислуги…
Она откинулась на сиденье и рассмеялась так же мелодично, как и говорила.
— О, замолчите! Сэм никогда не допускал и мысли, что вы пойдете в услужение.
Я совсем растерялась.
— Простите, я не понимаю.
Она вновь склонилась ко мне и взяла мои руки в свои.
— Конечно, не понимаете, — мягко сказала она. — Давайте я вам объясню. Мы с Сэмом Редвингом росли вместе. Наши семьи дружили. Когда я родилась, ему было шесть лет — так что можно сказать, я знала его всю жизнь. Я его люблю так же, как родного брата, — ее глаза озорно блеснули, — и он так же меня раздражает. Неделю назад я получила от него длинное письмо. Оно пришло из Гренады. На нескольких страницах описывалось все то, что произошло с тех пор, как его больного взяли на борт шхуны с острова Сент-Энтони.
Экипаж тряхнуло: мы повернули за угол, но Лайза Фэйт не выпустила моих рук, а только крепче сжала их.
— Я перечитала это письмо, наверное, раз двадцать, — говорила она слегка дрожащим голосом, — и мысленно прожила с ним те же испытания. Милая моя Кейси, вы потеряли лучшего друга и чуть не погибли, спасая Сэма Редвинга. Этим вы навсегда обеспечили себе мою дружбу и преданность — если вы согласны принять их.
Я тупо смотрела на это приятное круглое лицо, и обрывки мыслей крутились в моем мозгу, как осенние листья, поднятые ветром. Во время путешествия я гадала, какая жизнь мне суждена в Англии, но я никогда и не мечтала о том, чтобы меня ждали и приняли — тем более приняли с такой теплотой и приветливостью. Я обнаружила, что по щекам моим текут слезы, и, несмотря на мои попытки заговорить, слова так и остались спазмом в горле.
Я закрыла глаза и будто издалека расслышала голос Лайзы Фэйт:
— О, бедняжка, через какие испытания вы, должно быть, прошли! Но теперь все будет хорошо, обещаю вам. — Я почувствовала, как она придвинулась ко мне ближе, а затем обняла меня и положила мою голову себе на плечо. — Ну вот, так. Не пытайтесь говорить что-то, Кейси, просто поплачьте — и вам станет легче. Вот вам носовой платок.
Я словно в детство; будто опять Мэй Чунг обнимала и успокаивала меня. Отложить на время все мои тяготы и страхи, расслабиться и почувствовать себя в безопасности — это было безмерным облегчением. Лайза Фэйт все болтала, мягко похлопывая меня по плечу.
— Погодите-ка, дайте только мне встретиться с этим болваном. Как он мог отправить сюда девушку в такой ужасной одежде? Однако я забываю: вам же надо было поддержать свой имидж девушки-кули. Теперь послушайте, дорогая Кейси. Я очень любопытна, это естественно. Любая женщина не лишена любопытства. Но обещаю: я не задам вам никаких вопросов. Сэм очень ясно дал понять, что это нежелательно. Вы — наш друг, Кейси Браун, и если кто-нибудь захочет узнать, откуда вы и чем занимались раньше, просто отошлите их ко мне. А я им доходчиво объясню, чтобы они не лезли не в свои дела. А теперь, моя дорогая, мы въезжаем в туннель Блэкуолл — так что разговаривать будет бесполезно…
Тут ее голос утонул в грохоте колес и стуке копыт, которые отзывались эхом всюду вокруг нас. Положив голову на мягкое плечо Лайзы, освободившись от тревог, я с готовностью бы уснула, но заставила себя открыть глаза. Мы были в освещенном туннеле, где стоял непрерывный грохот колес нашего и других экипажей. Туннель был очень длинным, позже я поняла, что он проходил под Темзой по направлению к Гринвичу. Через две-три минуты я сделала над собой усилие, вытерла глаза и вцепилась в руку Лайзы, обтянутую перчаткой.
Туннель кончился, и мы стали подниматься вверх по склону. Моя попутчица спросила:
— Вам стало лучше, дорогая? Мы скоро приедем. Я повернулась к ней и улыбнулась:
— Да, гораздо лучше. Я плакала от облегчения. Не знаю, как и благодарить вас за вашу доброту и радушный прием.
— О, не смейте даже заикаться! С тех самых пор, как я получила письмо от Сэма, я не могла дождаться вас. За долгие годы я не припомню более радостного для себя события.
— Пожалуйста, простите меня, если я кажусь вам глупой, но я все еще смущена, мисс… простите, Лайза. Вы в самом деле хотите, чтобы я вас так называла?
— Конечно, дорогая. Почему бы нет?
— О, я… я совсем не понимаю, что теперь будет. Я ожидала, что поступлю куда-нибудь в услужение. Так сказал Сэм… мистер Редвинг.
— Пожалуйста, называйте его Сэм. Он говорил это только для монахинь, Кейси. Он помогал вам поддерживать имидж девушки-кули.
— Но мне нужно найти какую-нибудь работу. Мне негде жить, и у меня ничего нет, кроме нескольких вещей и двух соверенов, которые мне дал Сэм.
— У вас есть теперь дом, — ответила Лайза Фэйт. — Мы с братом занимаем дом в Гринвичском парке, а когда в Англию приезжает Сэм, он живет у нас. Там много места — хватит и вам, Кейси. Я уже приготовила вам красивую маленькую спальню.
Некоторое время я не могла вымолвить ни слова. Затем сказала:
— О, но я не могу так просто остаться у вас жить! Вы ничего не знаете обо мне — я имею в виду, о моем прошлом; и к тому же…
— Кейси, вы спасли жизнь Сэму Редвингу. Это — все, что мне нужно о вас знать. — Она поглядела на меня своими голубыми глазами и рассмеялась. — В письме Сэм сообщил, что вы очень независимы, и вы не должны думать, что мы занимаемся благотворительностью. Видите ли, у брата свои дела, а мне нужно управлять своим Домашним агентством. У нас нет прислуги, которая жила бы в доме — только две приходящие горничные да еще одна женщина, она три раза в неделю делает уборку; это означает, что я должна заниматься и домом, и кухней, на что мне трудно выкроить время. А по правде говоря, я не слишком
