Себастьян Райдер изобразил обиду.
– О, не надо, Ритчи. Ханна оставила заведение за два года до того, как я пригласил ее в Англию. Она очень изменилась. Неужели вы будете порицать меня за этот жест милосердия?
– Вы можете поступать, как вам угодно, сэр, но вы не имеете права навязывать свою точку зрения другим. – Мистер Ритчи огляделся. – Поскольку мы не можем уйти, то мы с женой побудем пока в салоне.
Миссис Ритчи, сверкая глазами, поджала губы, выражая полное согласие со своим мужем. Она посмотрела на отца, ожидая от него такой же реакции, однако сэр Джон продолжал сидеть, как сидел, разглядывая что-то невидимое прямо перед собой. Она нахмурилась, встала, взяла мужа под руку, и они вместе покинули палубу. Джеральд с такой силой отпихнул кресло, что оно упало. Его лицо из белого стало багровым, и он плакал от ярости, глядя на меня.
– Как вы могли? – крикнул он. – Я вас ненавижу! С самого начала я сидела с высоко поднятой головой и теперь, не говоря ни слова, пряча ото всех обиду и смятение, смотрела, как Джеральд бросился бегом прочь. Когда я повернулась, Эндрю Дойл и мистер Уиллард уже встали из-за стола. Эндрю не отрывал от меня испуганных глаз.
– Это правда, Ханна? – в ужасе прошептал он. – Это правда?
– Да, мистер Дойл. Я четыре года жила и работала в maison close.
– О Господи! – прошептал он и закрыл глаза.
Себастьян Райдер сидел с невозмутимым видом, медленно поворачивал бокал с шампанским то в одну, то в другую сторону. Поглядев на него, я сказала:
– Судя по тому, что мне говорил мистер Бонифейс, вы знали о моем прошлом, но я никак не могла предположить ничего подобного.
Он посмотрел на меня без всякого интереса.
– Право выбора принадлежало мне.
– Сэр, – обратился к нему мистер Уиллард, – вы оскорбили мою жену и дочь, и если бы мы сами не искали знакомства с мисс Маклиод, я бы счел ваше поведение непростительным. Мы – люди широких взглядов, но есть же предел всякой терпимости. – Он повернулся к дамам. – Мелани, Клара, нам ничего не остается, как удалиться.
Миссис Уиллард печально поглядела на меня и, недоуменно покачав головой, встала. Клара тоже встала, отняв руки от лица, и я увидела у нее на щеках слезы.
– Вам было... Вам еще не было тринадцати! – прошептала она.
И я услышала крик Джеральда:
– Ханна, как вы могли? Я не понимаю!
Мистер Уиллард взял под руку жену и дочь и вопросительно посмотрел на племянника.
– Эндрю?
Эндрю Дойл открыл глаза и, не глядя на меня, тихо ответил:
– Дядя Бен, я остаюсь. Ничто не может изменить того, что она спасла мне жизнь.
Мистер Уиллард кивнул.
– Как хочешь, – спокойно произнес он и повел жену и дочь к двери.
Сэр Джон Теннант поднялся с места, раздавил в пепельнице сигару и злобно посмотрел сначала на меня, потом на Себастьяна Райдера.
– Нам надо кое-что обсудить, Райдер, – сказал он. – Когда?
Тот ответил ему холодным взглядом.
– Вечером? У меня в доме?
– Прекрасно. В котором часу?
– В половине десятого.
Сэр Джон кивнул.
– Я приду, – прорычал он и двинулся следом за остальными гостями.
– Их осталось трое, – произнес Тоби Кент незнакомым мне голосом.
Правда, не считая меня, на палубе остались только три человека. Эндрю Дойл, повернувшись к нам спиной, держался за поручни. Себастьян Райдер тянулся за сигарой. Тоби, поглядев на него, ударил кулаком по столу, отчего тоненько зазвенели бокалы.
– Вы мне противны, Райдер, – с ненавистью проговорил он. – Жаль, что вам много лет. Нет, плевать мне на ваш возраст. Я бы сейчас с удовольствием с вами разделался.
Я знала, что это не пустые слова, и Себастьян Райдер тоже это понял, потому что на его обыкновенно невозмутимом лице я увидела страх.
– Нет, Тоби, – резко проговорила я. – Вы меня слышите? Нет!
Тоби вздохнул и встал. Веснушки стали еще ярче на его побледневшем лице.
– Эндрю, – попросил он, – вы меня очень обяжете, если пойдете в салон. Я немедленно последую за вами, но сначала мне надо сказать несколько слов.
Эндрю Дойл, поколебавшись пару секунд, кивнул и направился к двери. Тоби наклонился поднять палку.
