бы я искала безопасности, Росс, то не выбрала поездку в Африку с человеком, у которого камень вместо сердца.
– Ты бы тогда вышла за Саймона Лонгворфа, да? – Он цокнул языком. – Любовники не могут быть друзьями, как кто-то однажды сказал.
– Тебе легче оттого, что у меня никогда не было любовных приключений? – спокойно спросила Клэр.
– Привезти сюда женщину, желающую получить опыт в любви, просто невозможно при наших обстоятельствах, – заявил Росс.
– Возможно, тебе было бы лучше с подобной женщиной. – Клэр заставила себя выдержать взгляд его холодных стальных глаз. От странного направления их беседы, от скрываемой в ней некоей интимности и опасности ее сердце бешено колотилось. Они никогда раньше не говорили об интимных отношениях… но никогда раньше они не были так одиноки.
Росс пожирал ее глазами. Ему захотелось подойти и коснуться ее медово-золотистой кожи, но он не тронулся с места. Клэр подумала, что человеку с таким характером, как у Росса, трудно стать счастливым. Особенно если он решительно не собирается использовать шанс сблизиться с женщиной, в компании которой ему предстоит провести полтора года.
– Выходит, тебя предупредили, что мужчина может воспылать страстью, не испытывая любви, – усмехнулся он. – Хорошо. Эти знания помогут тебе удержаться от искушения изменить характер наших отношений.
– А при чем тут я! Я не намерена ничего менять. – Клэр смотрела на него с негодованием.
– Еще как при чем. – Росс сел ближе к столу. – Ты ведь единственная хорошенькая женщина в округе.
Клэр в недоумении наблюдала, как ее муж, положив локоть на край стола, начал писать отчет, лениво водя ручкой по желтоватой бумаге и подпирая кулаком подбородок.
Этот человек умел убедить всех в том, что он один прав, а они нет, вскипая от обиды, думала про себя Клэр. Она могла соблазнить его. Стоило только решиться. Влюбить в себя, несмотря на его эгоизм и жестокость!
Она начала собирать чашки из-под кофе, позабыв, как обычно, что чистотой в доме теперь должны заниматься Марк и Лукас. К тому времени как Клэр вошла на кухню с подносом, к ней вернулось чувство юмора и она окончательно оправилась после разговора с Россом. Будь он проклят! Как Росс веселился! А ведь знал, что, разозлив Клэр – с ее-то характером, – он играл с огнем. Саймон бы ни за что не позволил себе этого… но их с Саймоном совместная жизнь была безнадежна.
Несколько слоев краски, заботливо наложенной на стены Марком, Джонни и Лукасом, изменили дом до неузнаваемости. Кремового цвета стены с панелями из темного дерева являли собой прекрасный задний план для массивной, угловатой мебели, которая теперь сияла и переливалась на солнце благодаря воску, ежедневно втираемому Марком. Парни, работающие по дому, отстроили веранду из свежих бревен, починили крышу и соорудили новые оконные рамы, не забыв их как следует просмолить. В эти дни от всего дома исходил неприятный, едкий запах смолы.
Пока не прибыл весь багаж, Клэр приходилось обходиться без книг, магнитофона и кассет с любимой музыкой. В ее распоряжении не было ни шахматной доски, ни даже колоды карт, и пальцы Клэр давно соскучились по прикосновениям к гладкой прохладной поверхности фортепианных клавиш.
Однажды вечером она беспокойно прохаживалась от одной двери гостиной до другой, на минуту задерживаясь у выхода на веранду, затем возвращалась назад и бралась за шитье. Наконец Росс не выдержал и ласково сказал:
– В конце недели прибудет паром, и тогда ты найдешь чем заняться. На нем будут связки книг, свежие журналы и, несомненно, письма от родных.
– На самом деле мне не то чтобы скучно, – ответила ему Клэр.
– Но музыка и книги не помешают, а?
Она кивнула и принялась шить, низко склонив голову. Ее черные как вороново крыло волосы мерцали глянцевым блеском в свете настольной лампы. Музыка и книги помогут ей отвлечься. Ее беспокойство коренилось не в скуке или в неудовлетворенности из-за неудобств этого забытого богом уголка в глуши тропического леса, куда привез ее Росс, а во все возрастающей любви к нему и желании стать мужу ближе.
С таким человеком, как он, жить было не легко. Когда из-за непрекращающихся проливных дождей им пришлось много времени проводить наедине, напряжение постепенно возросло и было готово взорваться, подобно туго сжатой пружине. Клэр сидела на диване, слушая, как мельчайшие капли дождя барабанят по тонкой крыше, отзываясь звонким эхом по всему дому. Она слушала до тех пор, пока у нее вконец не расходились нервы. С каждым ударом капли в ней самой как будто подпрыгивали комочки нервов. Росс наблюдает за мной с циничным интересом, думала она про себя, как врач наблюдает за подопытной морской свинкой. Клэр ненавидела его за это. Мужчина, у которого сохранились хоть какие-нибудь человеческие чувства, подошел бы и успокоил ее, но только не Росс. Он невозмутимо развалился в кресле, закинув ногу за ногу, держа перед собой зажженную сигарету, и внимательно смотрел в напряженное лицо Клэр своими холодными, стальными глазами.
– Дай мне сигарету, – неожиданно сказала она.
Росс молча потянулся к столику за раскрытым портсигаром, взял тонкую белую сигарету и протянул ей. Клэр пришлось прикуривать самой. Вообще-то она курила редко, но за последнее время буквально пристрастилась к крепкому табаку Росса.
– Не стоит перенапрягаться, – с усмешкой сказал он. – Если из-за этого проклятого дождя тебе захочется заорать, не стесняйся, ори во всю силу легких.
– Разве крик не входит в твой список недозволенного для женщины? – едко отпарировала Клэр, выпуская изо рта струйку резко пахнущего дыма.
– Да хватит тебе, Клэр, – сухо сказал Росс. – Я и не требую от тебя слишком многого. Ты здесь, со мной, и мне этого достаточно. Я люблю наблюдать за тобой, когда ты шьешь или занимаешься другими женскими рукоделиями. Я не прошу тебя все терпеть, прикусив губу, как бойскаут на соревнованиях по выносливости. – Он резко встал с кресла и пересел на диван, поближе к Клэр. – Ты просто маленькая глупышка, – ласково произнес он рядом с ее ухом. – Ты хрупкая, нежная маленькая глупышка. – Росс прижал Клэр к себе, притянул ее голову к своему плечу и мягко провел рукой по ее горячему лбу. – Ты дезинфицируешь воду, прежде чем выпить ее? – прозаически добавил он.
От накатившей истерики или от разочарования Клэр разобрало глупое хихиканье. Росс посмотрел на нее, его взгляд остановился на губах цвета спелой вишни. От этого взгляда ее сердце екнуло, и, когда Росс выпустил ее из своих объятий, она почувствовала, как умирает частичка ее души. Клэр все еще чувствовала на своих плечах тепло его рук, жестких и мозолистых, но все равно нежных. Когда он сказал, что стаканчик с чем-нибудь горячительным сможет ей помочь, она кивнула и проводила грустным взглядом его удаляющуюся высокую фигуру.
Пытаться внушить ему любовь было все равно что стараться пробить кирпичную стену, и Клэр это знала. Но при первом взгляде на его длинные ноги, обтянутые легкими льняными брюками, и на широкую мускулистую грудь под просторной серой рубашкой по телу Клэр пробегала волна возбуждения. Росс будоражил ее чувственность своей дикой красотой. С иронично поднятыми дугами бровей над пронзительными глазами цвета закаленной стали с темно-синими искорками в глубине, он выглядел как… сам дьявол… дьявол, которого она боялась и одновременно любила.
Росс принес ей стакан джина с тоником, с плавающими на поверхности кусочками льда из лично построенного им холодильника.
– Пей до дна, – задорно сказал он, поднося жене стакан.
Клэр автоматически повторила за ним тост и лихо выпила за будущее, которого у них могло вовсе не быть. Дождь неожиданно прекратился, оставив после себя тишину и странное ощущение спокойствия.
– Не старайся изменить себя, – вдруг сказал Росс. – Будь собой, несмотря на невзгоды. Иногда твое поведение меня раздражает, но должен признать, что в душе я потрясен.
– Ты хочешь сказать, что, хоть я и хрупкая маленькая глупышка, я тебе нравлюсь именно такой? – с надеждой спросила Клэр.
