Добавим маме изюминок

дверь,

как это часто делают в фильмах. Но у нее ничего не получилось, только за­болело плечо.

Казимир мяукал так громко и часто, как Тинка никогда еще не слышала. К мяуканью примешивались странные звуки, — казалось, кто-то практиковался в карате.

Дико бранилась женщина и, похоже, пыталась высвободиться.

Кричать! Вот единственное спасение! Тинка изо всех сил заорала и стала звать Лисси. Где она пропадает? И что происходит в гостиной?

—   Ма... мама!.. — вопила доведенная до белого каления Тинка.

Грит не потерпела бы, если бы Тинка назвала ее «ма». И вообще она ни разу, с тех пор как вошла в сад, а потом и в дом, не огляделась. А обычно она была очень любопытна.

Женщина, которая выглядела как Грит Клювель-Тедимайер, возможно вообще не была Тинкиной мамой. От этой ужасной догадки Тинка почувствовала себя так, будто ее ударило током. Надо было действовать.

Они имели дело с вором ключа Фол­фония!

Должен же быть какой-то способ ос­тановить его. Тинка копалась в своей голове в поисках подходящей идеи, но ее мозг представлялся ей серой вязкой массой. Ни одно колдовское заклинание не приходило ей в голову. Или все же?.. Она приняла нужную позу, подняла ру­ки для колдовского хлопка и пробормо­тала:

— Фиксус-тутус!

Из коридора донесся испуганный, оборвавшийся крик. Это вскрикнула Лисси. Когда Тинка прислонила ухо к двери, то услышала удаляющиеся шаги и звериное мяуканье, будто все кошки бросились в погоню за вором.

Тинка снова попыталась открыть дверь. На этот раз она сразу же подда­лась, и Тинка сломя голову ринулась в коридор, где натолкнулась на... колонну.

Однако в коридоре не должно быть колонны. Помещение небольшое, и в нем были только двери, ведущие в ком­наты, и лестница.

Колонной стала Лисси. Она стояла, словно проглотив аршин, с разинутым в крике ртом и выпученными глазами. Тинка постучала костяшками пальцев по своей сестре, и ей вдруг показалось, что Лисси напоминает манекен.

Колдовское заклинание заставило ЕЕ оцепенеть!

Тинка приготовила руки для колдов­ского хлопка наоборот и пробормотала заклинание.

Лисси оставалась неподвижной. Тря­сущимися пальцами Тинка хлопала сно­ва и снова. Но у нее ничего не получа­лось.

— Нет, — тихо простонала она.

Входная дверь открылась, и в дом во­рвался осенний ветер. Он зашевелил кристаллы, подвешенные к потолку. Они звенели, ударяясь друг о друга.

Тинкино сердце замерло, когда она споткнулась, направившись к садовым воротам. У нее сдавило грудь. С каж­дым шагом ее ноги становились тяжелее и тяжелее. Казалось, они сделались свин­ цовыми.

А если вор рядом? Что делать? У нее больше нет колдовских сил!

Около забора кружился полосатый клубок. Маленькие лапки царапали деревянную перекладину. Котята вели себя как тигры. Казимир восседал на правом столбе садовых ворот и шипел. Сиамская кошка удобно устроилась на другом столбе, и так как она не име­ла большого опыта в колдовстве, то все происходящее ее не особенно вол­новало. Она беззаботно вылизывала себя.

Глубоко втянув в себя воздух, Тинка кивнула садовым воротам, чтобы те от­ворились.

Но ворота остались запертыми.

Тинка снова кивнула, но безуспешно.

Открывайтесь! — требовательно про­шептала она.

Ничего.

Подождите, мадам. Мы правильно поняли? Вы — мама этих девчонок! — донесся с улицы голос госпожи Лидоф­ски.

«Если вы мне сейчас поможете, я ни­когда ничего не скажу против вас», — 84 поклялась Тинка. Соседи могли ока­заться ее спасением. Но Тинке нельзя было ошибиться. Вора, выдававшего се­бя за маму, необходимо поймать. Тинка сделала над собой усилие, собралась с мыслями и открыла ворота рукой. Она решительно ступила на тротуар и побе­жала к чете Лидофских, которые перед своим участком беседовали с дамой, не являющееся настоящей Грит Клювель-Тедимайер.

Все ошибаются

Подходя все ближе и ближе, Тинка ли­хорадочно соображала. Что она, собст­венно, должна сделать? Закричать: «Эй, хватайте воровку! Она украла у нас кол­довские силы, при помощи которых мы недавно наколдовали добропорядочной госпоже лицо камбалы»? Немыслимо!

Была ли женщина, похожая на их ма­му, но таковой не являющаяся, опасна? Колдовское зеркало предупреждало, что вор, похитивший ключ Фолфония, чер­пал от него силы, при помощи которых мог натворить много бед.

«План... Мне нужен план!» — размыш­ляла Тинка в отчаянии. Лисси, наверно, просто заорала бы и полезла в драку. Но Тинка не Лисси.

Мнимая Грит прилагала усилия, что­бы прорваться сквозь заслон Лидоф­ских. Как нападающий в футболе, она маневрировала то вправо, то влево, но безуспешно. Всякий раз один из Лидоф­ских перекрывал ей пути к отступле­нию.

Ну же, иди сюда, дерзкая девчон­ка! — Госпожа Лидофски протянула то­щую руку к Тинке. — Признайся своей маме, как ужасно вы себя ведете.

Безответственно! — возмущался гос­подин Лидофски. — Оставлять двух ма­лолетних девочек одних в доме!..

В наше время такого не было! — вторила ему жена. — Мы жили вчетве­ром в одной комнате и всегда слуша­лись взрослых с первого слова.

Мнимая мама буравила ногтями свои ладони. Руки у нее дрожали, будто не­видимая сила удерживала их от молние­носного взмаха или магического жеста.

Тинка остановилась позади воровки, ее руки дрожали не меньше. Она ре­шила отобрать у лже-Грит ключ Фол­фония. Ее руки взметнулись вверх, вы­тянулись вперед, но еще даже не дотро­нулись до женщины, когда та резко обернулась.

Глаза настоящей Грит Клювель-Теди­майер были коричневые, как арахис. Глаза колдуньи-воровки отливали жел­то-зеленым, как мерзкие водоросли, что в жаркие солнечные дни дрейфуют по поверхности пруда. Ее взгляд был тяже­лым и колючим. Тинке показалось, что он пробуравит ее насквозь. В испуге она отдернула руки.

Господин Лидофски хватал ртом воз­дух, как карп, выброшенный на сушу.

Ты видела? Девчонка пыталась ук­расть у своей матери кошелек!

Она вдобавок еще и воровка! — надменно произнесла госпожа Лидоф­ски. — Ну и хорошенький фрукт, мадам, вы вырастили!

Ведьма до сих пор не произнесла ни слова. Ее глаза сузились до тоненьких щелочек, из которых вырвался яркий светлый луч. Он проник в Тинку, отда­вая болью в животе. Тинку отбросило назад, и она приземлилась на тротуар в нескольких шагах.

Лидофские обменялись недоуменны­ми взглядами. Воровка повернулась к ним, ее глаза все еще были прищурены. Вслед за этим сильно затрещал сосед­ский забор. Чета Лидофских уставилась на штакетины, широко раскрыв рты.

Ведьма спасалась бегством. Но дале­ко уйти ей не удалось. Из-за угла пока­зались те, чье появление обычно не ра­довало Тинку. Но в эту пятницу после обеда все шло не так.

Стэн! Фрэнк! — хрипло произнесла Тинка и, пересилив себя, даже подняла руку и помахала братьям.