Добавим маме изюминок

стройной, а ее тонкие волосы висели, как перья лука-порея.

Сестры знали дом, в котором жила Грета со своими родителями. Как-то раз там, в саду, проходила вечеринка. Бело­снежный куб стоял посреди участка, на котором начисто отсутствовали кусты и деревья. Только зеленый газон, который был таким зеленым, будто сделан из пластика. Ни одной маргаритки не рос­ ло на том газоне. Одуванчики выслежи­вались садовником и безжалостно унич­тожались. Девочки прошли через бело­снежные ворота по бетонной дорожке к входной двери.

Тинка и Лисси чувствовали: их серд­ца стучат все громче. Гретина тетя зна­ла, как они выглядят. Она их непремен­но узнает и не допустит, чтобы они вер­нули себе украденный ключ Фолфония.

Входная дверь была сделана из хо­лодного серого алюминия. Сбоку распо­лагалась панель с кнопками, как у каль­кулятора. Грета набрала код, и после короткого звукового сигнала дверь рас­ пахнулась.

Еще ни разу ни Тинка, ни Лисси не входили в такой пустой дом. Им показа­лось, что они находятся в подземном га­раже.

Сверху спустилась Гретина мама в развевающемся брючном костюме. Та­кие костюмы бывают на фотомоделях на обложках глянцевых журналов. Тин­ка не могла оторвать глаз от мамы Греты.

— Привет, мам, — поздоровалась Грета.

От Лисси не укрылось, как изменил­ся голос Греты. Уверенная в себе Грета, которая часто важничала, сейчас гово­рила робко и заискивающе.

Мама Греты бросила взгляд на незва­ных гостей, который, казалось, просве­тил их насквозь.

Можно Тинке и Лисси остаться у нас на обед? У них дома фасоль. — Гре­та умоляюще посмотрела на мать.

Я не возражаю. Разморозь пиццу. Только сама не ешь, толстушка. — Даже не кивнув Лисси и Тинке, Гретина мама прошла мимо них, откинув резким дви­жением руки свои черные волосы.

Как она тебя назвала? — тихо спро­сила Лисси.

Грета сглотнула, но ничего не отве­тила. Тинка все слышала.

Мама Греты остановилась перед бе­лой дверью и развернулась:

Толстушка, сделай одолжение, от­расти эти отвратительные волосы. Эти крысиные хвостики — оскорбление мо­ему взору.

ОНА — настоящая ведьма! — сквозь зубы процедила Лисси. — Отвратитель­ная ведьма, замаскировавшаяся черная змея.

Тинка со всей силы ущипнула Лисси за руку, отчего та вскрикнула. Мама Греты подняла брови.

Я не потерплю шума в моем до­ме. — Затем она скрылась в комнате и резко закрыла за собой дверь.

Грета покраснела от стыда, — скорей всего, ей хотелось провалиться сквозь землю. Она повернулась лицом к сест­рам и смущенно улыбнулась.

Обычно моя мама настоящий друг, — еле слышно сказала она.

Тинка поняла, почему Грета в школе много разглагольствовала, а летом часто приглашала девочек в самое дорогое ка­фе-мороженое. Хотя бы в классе она хо­тела почувствовать себя любимой и ува­ жаемой.

Лисси так сжала кулаки, что стали видны белые косточки, в цвет стен и дверей в этом доме. Высоко подняв пле­чи и наклонив голову, Лисси направи­лась к двери, за которой скрылась мама Греты. Не постучав, Лисси распахнула дверь и застыла в дверном проеме.

Мама Греты лежала на белоснежной софе и смотрела по телевизору какую-то дурацкую передачу, в которой все ис­полнители выглядели как пластиковые куклы. Она выуживала из блюда вино­градинки, которые одну за другой от­правляла в свой накрашенный темной помадой рот. Испугавшись шума вне­запно открывшейся двери, она поверну­лась к Лисси и рассерженно смерила ее взглядом.

Почему вы не можете быть милой с Гретой? — Голос Лисси звучал, как шипение кобры.

Я разговариваю со своей дочерью так, как считаю нужным. Это тебя со­вершенно не касается. — Каждое слово звенело, как кубик льда.

Неудивительно, что Грета так мно­го ест. Как-то ведь она должна освобо­диться от своих тревог! — не успокаива­лась Лисси.

Нахальство! Убирайся, и побыст­рее! Лучше всего сразу из дома! — при­казала мама Греты.

Это вы ведьма, которая украла у нас ключ Фолфония? — угрожающе спросила Лисси.

Она слышала, как хлопнула входная дверь и как покашливает Тинка, но не оборачивалась.

Оскорбляй, если хочешь, но не ме­ня! — Долю секунды Гретина мама и Лисси напоминали двух кобр, которые стояли друг против друга с раздутыми капюшонами. — Я называю Грету тол­стушкой, потому что она толстушка, и, судя по тому, сколько она ест, толстуш­кой и останется. В вас, девочки, нет шика. Твоя прическа выглядит так, будто ты дотронулась до розетки, а твоя подруга — полутолстушка-полутю­ фячка.

Ну, теперь довольно! — зашипела Лисси, подняла руки, оттопырила боль­шие пальцы и мизинцы и произнесла: — Белли парланти! — И для надежности сделала три колдовских хлопка.

Это заклинание она хорошо запомни­ла. Она хотела испробовать его на себе, чтобы не сказать ничего необдуманного, когда снова будет трепать нервы со сво­им отцом.

Заклинание подействовало.

Грета — красавица, и я уверена, что достичь идеального веса ей будет раз плюнуть, — сладким тоном защебетала Гретина мама. В полном недоумении она покачала головой, будто сама не ве­рила в то, что только что сказала. — Что я говорю? У дочери идеальная фигура, и я куплю ей пару шикарных нарядов, которые будут ей к лицу.

Мама Греты глубоко вздохнула, будто это могло помочь ей избавиться от того, что наколдовала Лисси. Она могла про­износить теперь только дружелюбные слова. Не имело никакого значения, о чем она думала, — с ее уст слетала лишь похвала.

Довольная Лисси захлопала в ладо­ши, ведь ей удалось сделать нечто очень хорошее. И только обернувшись, она по­няла, что натворила. Она использовала последнее заклинание. А между тем пе­ред ней стояла уже не Тинка, а женщи­на, как две капли воды похожая на маму Греты, но чуточку красивей.

Тетя Лариса

— Здравствуйте, я Лариса, — представи­лась незнакомка гортанным голосом. По ее лицу было видно, что она знает, что наделала Лисси. Ее рот расплылся в по­бедоносной улыбке. — Есть ли еще при­чина, по которой вы находитесь здесь? — спросила она.

Нет, — выпалила Тинка, ринулась к входной двери, распахнула ее и выбе­жала на улицу.

Лисси последовала за ней, но не сво­дила глаз с тети, чьи брови поднима­лись все выше и выше.

А как же пицца? — удивилась Грета.

Пицца не для тебя. Я приготовлю тебе что-нибудь менее калорийное, до­рогая, — пообещала ей мама.

Тинка и Лисси слышали это, но не могли порадоваться. Они мчались сломя голову и остановились только через не­сколько кварталов. Лисси запыхалась и прислонилась к фонарному столбу.

Я все... кх-кх... испортила! — упре­кала она себя.

Неправда, — возразила Тинка. — Я бы сделала то же самое. Эта вообра­жала должна получить урок.

А у Ларисы наш ключ Фолфония, • и она знает, что мы можем забрать его, — сетовала Лисси.

Сестры присели на невысокую ограду сада и с мрачными лицами уставились перед собой.

С Греты должок, — констатировала Лисси. Ее дыхание нормализовалось.

И со Стэна и Фрэнка, — сказала Тинка.

Они и их жучок... — с презрением произнесла Лисси.

Жучок! — В Тинкиной голове это слово вызвало лавину мыслей. — Лис­си, жучок может нас спасти. Я клянусь, Лариса где-то спрятала ключ Фолфо­ния. А так как мы вышли на ее след, то рано или поздно она улизнет. Но преж­де ей придется забрать ключ Фолфония из тайника. Если мы будем ее прослу­шивать, то