Патриция Бриггз
Альфа и Омега
Глава 1
Ветер удручал и подмораживал кончики пальцев. На днях она все-таки сломается и купит ботинки — если конечно внезапно не перестанет нуждаться в еде.
Анна рассмеялась, подтянула куртку на нос и устало потащилась еще полмили до своего дома. Чистая правда: сущность оборотня давала ей больше сил и выносливости, даже в человеческой форме. Но двенадцатичасовое перекидывание, которое только что окончилось в Скорчи, было достаточно, чтобы у нее болело все, даже кости. Вы, наверное, думаете, будто у людей есть более важные дела на День Благодарения, чем пойти поесть итальянской кухни. Это не так.
Тим, шеф-повар ресторана, (который был ирландцем, а не итальянцем хоть и готовил итальянские блюда лучше всех в Чикаго) давал ей дополнительные смены — хоть и не позволял ей работать больше пятидесяти часов в неделю. Самая большая премия, что ей доставалась — это бесплатная еда, которую она получала после каждой смены. И даже так она все равно боялась, что ей еще придется подыскать себе еще и вторую работу для покрытия расходов: жизнь из-за второго «Я» — оборотня, как осознала она, была настолько же дорогостоящей в финансовом отношении, как и обычная.
Она взяла свои ключи, чтобы войти в фойе. Ее почтовый ящик пустовал, поэтому она забрала лишь почту Кары и газету и поднялась по лестнице в квартиру Кары на третьем этаже. Когда она открыла дверь, сиамский кот Кары, Мойсер, посмотрел на нее, сплюнул от отвращения, и исчез за кушеткой.
Вообще 'Mouser' дословно 'Мусор/Мусер', но не будем мучить кота таким именем.
Она уже шесть месяцев кормила кошку всякий раз, когда ее соседка уезжала (что случалось довольно часто — Кара работала туристическом агентстве). А Мойсер до сих пор ненавидел. Он шипел на нее из своего укрытия так сильно как только мог шипеть сиамский кот.
Со вздохом Анна бросила почту и газету на маленький столик и открыла консервированный корм для кошек, поставив его рядом с поилкой. Села за стол и закрыла глаза. Она была готова пойти в свою собственную квартиру, но должна была дождаться, пока поест кот. Если она просто оставит его там, то завтра утром найдет миску с нетронутой едой. Как бы Мойсер ее не ненавидел, но есть он будет только в чьем-то присутствии, даже если это был оборотень, которому он не доверял.
Обычно она включала телевизор и смотрела что-нибудь, но сегодня вечером она так устала, что способна была лишь развернуть газету, чтобы узнать обо всем произошедшем с того прошлого раза, когда она читала новости, а это было где-то несколько месяцев назад.
Она без интереса скользнула по заголовкам статей на первой полосе. А в это время в поле зрения появился обиженный Мойсер и, продолжая шипеть, поплелся на кухню.
Она перевернула страницу (так Мойсер будет знать, что она в правду читала) и затаила дыхание, уставившись на фотографию молодого юноши. Словно выстрел в голову. Это, очевидно, была школьная фотография, рядом с парнем стояла девочка того же возраста. Заголовок гласил: 'Кровь, Найденная На Месте Преступления Принадлежит Подростку Из Нейпервилля.'
Чувствуя подступающую ярость, она прочитала обзор статьи для тех, кто, как и она, пропустил первые сообщения о преступлении. Два месяца назад, Алан МакКензи Фрейзер исчез со школьного бала и той же ночью тело его подружки нашли на школьном участке. Причину смерти было трудно определить, из- за того, что тело девушки было разодрано животными — что уже как несколько месяцев беспокоило соседей. Власти еще не уверенны, был ли пропавший мальчик подозреваемым или нет. Но найдя его кровь, они отнесли его к разряду пострадавших, то есть, к еще одной жертве.
Анна коснулась дрожащими пальцами улыбки на лице Алана Фрейзила. Она знала. Знала.
Она прыгнула на стол, проигнорировав недовольный вой Мойсера, и сунула запястья под холодную воду, пытаясь сдержать тошноту. Бедный мальчик.
Мойсеру потребовался час, чтобы доесть корм. За этот час Анна зазубрила статью и приняла окончательное решение. Она все поняла, как только прочла статью, но ей потребовался целый час, чтобы набраться храбрости на это. Если что она и выучила за три года в роли оборотня, так это ни в коем случае нельзя делать что-либо, что может привлечь внимание доминантов. А звонок Марроку — управляющему всеми волками в Северной Америке — непременно привлечет их внимание.
У нее не было телефона, так что она позаимствовала Карин. Она сжала руки в кулаки и выровняла дыхание, стараясь успокоиться, но когда это не помогло, она просто набрала номер с измятого клочка бумаги.
Три гудка — она понимала, что время в Чикаго значительно различалось от времени в Монтане, куда, похоже, она звонила, судя по коду области. Разница в два или в три часа? Больше или меньше? Она торопливо повесила телефон.
Да и что я ему скажу? Что увидела мальчика, жертву нападения оборотня, через неделю после его исчезновения в клетке в доме альфы? И что она считает, будто нападение организовал альфа?
Ведь Лео должен был уже рассказать Марроку — он встретил мальчика раньше ее и одобрил его. Может быть, все именно так и должно было произойти. Может быть, просто сказывается ее собственный горький опыт.
Она даже не знала, что скажет Марроку об нападении. Может быть, оборотни разрешают нападать на тех, кто им нравится. Как раз это с ней и произошло.
Она отвернулась от телефона и в поле зрения попало лицо мальчика из открытой страницы газеты. Она с минуту смотрела на него и потом снова набрала номер: по крайней мере, Маррок возразит против гласности. На этот раз трубку взяли с первого же гудка.
— Это Браян.
Угрожающе он не звучал.
— Меня зовут Анна, — выдавила она из себя, мечтая, чтобы голос не дрожал.
А ведь когда-то — горько подумала она — она не боялась своей собственной тени. Кто бы подумал, что превращение в оборотня в добавок превратит ее и в трусиху? Но вот сейчас она поняла, что некоторые монстры были очень даже настоящими.
Она сердилась на себя за то, что не могла больше выдавить ни слова из горла. Если Лео узнает, что она звонила Марроку, то ей было можно застрелиться той серебряной пулей, которую она купила несколько месяцев назад, так она избавит его еще одной проблемы.
— Вы звоните из Чикаго, Анна? — Эти слова ошеломили ее, но вскоре она поняла, что у него на телефоне просто стоит определитель номера. Он не казался сердитым из-за того, что она его потревожила — не похоже ни на один признак доминантов, которых она встречала. Скорее всего, он был секретарем или кем-то подобным. Что имело смысл. Личный номер Маррока не был чем-то, что просто так раздается.
Надежда, что она фактически не говорит с Марроком помогла ей успокоиться. Даже сам Лео боялся Маррока. Она не потрудилась ответить на вопрос, раз ответ он и так знал.
— Я хотела поговорить с Марроком, но, возможно, вы сможете мне помочь.
Пауза, потом Браян сказал с ноткой сожаления в голосе:
— Я и есть Маррок, дитя.
Паника началась снова, но прежде чем она успела извиниться и повесить трубку, он успокаивающе продолжил:
— Все в порядке, Анна. Вы не сделали ничего плохого. Расскажите мне, почему вы звоните.
