– молния на штанах медленно поползла вниз.
– Неужели? Так сразу? – расхохоталась она. – Я бы так не смогла. А что было потом?.. А потом?.. Боже мой, Влад, а быть Томой не так уж и плохо!
– Замолчи, Нина, – задыхаясь от возбуждения, прорычал Влад и закрыл ее рот своим поцелуем. И она замолчала, подалась к нему навстречу, окунулась в водоворот чувств. Ее больше не интересовало, что делала Тома, ей не хотелось быть Томой, ей хотелось быть собой – собой, и никем другим! Она и была собой, только той, которая жила в ней, но тщательно пряталась за внешней холодностью, за интеллигентностью, за сдержанностью… Юный красивый мальчик сумел за считаные мгновенья раскусить ее, понять и выпустить ее женское начало на волю. Возможно, уже тогда, в машине, он почувствовал в ней эту нераскрытую, не разделенную ни с кем прежде страсть и поэтому не смог забыть ее. Как, впрочем, не смог он забыть и Тому.
Все кончилось. Наваждение прошло. Ему стало неловко. Ей – стыдно и противно, и они вновь стали чужими.
Влад встал, натянул джинсы, сел к ней спиной, закурил. Нина попросила у него сигарету, сделала две затяжки, закашлялась и молча вернула сигарету ему.
А за окном вдруг пошел снег – первый, легкий, пушистый…
– Смотри, снег пошел. Значит, скоро зима, – задумчиво сказал Влад.
– Я познакомилась с ней зимой. Было холодно, но рядом с ней всегда было тепло…
– Она любила зиму. Обожала кататься на лыжах. Катались в основном в Сокольниках. Один раз, правда, мы с ней за город выбрались. Томочке, как всегда, что-то в башку стукнуло, ну, и мы поперлись. Лыжи в охапку, настругали бутеры с колбасой, взяли термос с чаем и коньяком и – вперед, с песней, на Белорусский вокзал. Доехали до какой-то станции, долго пилили пешком, километра четыре, наверное. Короче, пока до места добрались, я себе почти все мужские достоинства отморозил, и на лыжах мне уже совсем кататься расхотелось. Она тоже устала, а возвращаться домой уже было поздно. Да и похолодало сильно… Замерзли мы, как цуцики, и стали искать пристанище. Залезли в первый попавшийся дом. Дверь даже ломать не пришлось, Тома ключи ухитрилась найти. Так всю ночь там и провели, трясясь от холода. Печь-то дырявая оказалась. Топим, а потом дверь открываем и проветриваем, чтобы не угореть. В итоге плюнули на все, жахнули коньяку, прижались к друг другу и уснули. С утра – еле живые…
– Стоп, Влад! О каком доме ты говоришь? Ты там был?
– Вот те раз, очнулась, подруга. Я же тебе говорю, что один раз зимой…
– Вспомнишь, где этот дом? – взволнованно спросила Нина.
– Вспомню, – с расстановкой произнес Влад и, широко распахнув свои синие глаза, с интересом посмотрел на Нину.
– Тогда поехали, – решительно сказала Нина и попыталась встать с кровати, но это оказалось непросто – опять закружилась голова и потемнело в глазах.
– Отложим поездку до завтра. Уже поздно, и тебе надо поспать, в таком состоянии ты просто не доедешь, – ласково сказал Влад и нежно погладил ее по волосам. – Ты умница, Нина! Ты необыкновенная, страстная, красивая… У меня никогда еще не было такой женщины, как ты. Ты свела меня с ума. Околдовала! Очаровала! Волшебница, фея, колдунья… – Он еще что-то шептал ей на ушко, но она уже не различала слов, она крепко спала, и на душе ее было спокойно и радостно.
Нина проснулась, когда на улице было уже светло. Погода изменилась: комнату ласкало мягкое ноябрьское солнце, снега не было – не было и Влада…
Глава 10
Семейные проблемы, или Жажда деятельности
Неоспоримым достоинством следователя Анина был дар предугадывать события, и это помогало ему не только в работе, но и в семейной жизни. Например, он всегда знал заранее и наверняка, что жена, вернувшись от тещи, поддавшись ее тлетворному влиянию, будет три дня подряд ненавидеть его и изводить упреками относительно бездарно прожитых с ним лет, своей поломанной жизни и ускользающей красоты. Поэтому, узнав о возвращении супруги в лоно семьи, Сергей Петрович домой не торопился и, предусмотрительно прихватив с собой из дома заранее припасенные сухой паек, смену белья и зубную щетку, полностью погрузился в работу, стараясь переждать вражескую атаку за линией фронта. Катерина Леонидовна Анина мамочку навещала регулярно, раз в месяц, за исключением праздников, и так же регулярно следователь Анин оставался ночевать в своем кабинете и проявлял невероятное рвение в работе. Естественно, подобная статистика не осталась незамеченной сослуживцами и начальством. Но если начальство отмечало это как факт положительный, сослуживцы, напротив, издевались над бедным Аниным, называя следователя «жертвой месячных» и «трудоголиком критических дней». Тем не менее именно в «критические дни» мозги у Анина работали в полную силу, и он легко раскрывал самые сложные и запутанные преступления. Так было всегда, но последнее дело, несмотря на все его усилия, раскрываться не собиралось, а, напротив, с каждым днем запутывалось все больше, обрастая новыми действующими лицами и трупами.
Они прибыли по данному адресу два часа назад и сразу вызвали оперативную группу. В комнате, где произошло убийство, пахло нашатырем и смертью. Соседка, которую вызвали как понятую, завидев труп молодого человека, лежащий на полу, упала в обморок. Привести ее в чувство удалось не скоро, но после того, как женщина пришла в себя, у нее началась бурная истерика. Сергей Петрович часто сталкивался с подобным проявлением чувств, но привыкнуть к чужому горю так и не смог, как и не смог свыкнуться со смертью. Слишком уж она была беспощадна и неразборчива в своем выборе. Вот и сегодня, хмуро разглядывая красочные плакаты с изображением музыкальных рок-групп, развешанные по забрызганной кровью стене комнаты, спотыкаясь о раскиданные по полу музыкальные диски и видеокассеты, следователь пытался прикинуть, чем руководствовалась она, старушка с косой, призывая к себе этого темноволосого юношу и вкладывая в руку его убийцы холодную сталь пистолета.
– Значит, Алексей Волков по прозвищу Свистун, – задумчиво сказал Анин, выйдя из комнаты в узкую прихожую. – И девчонка какое-то время жила у него. Куда она делась? Не нравится мне все это, третий огнестрел в голову за неделю! Жаль парня. Если бы мы его вычислили на пару-тройку часов раньше, то, возможно, он мог остаться в живых. Жаль, очень жаль. Опоздали.
– Вы думаете, что пацана из того же самого пистолета грохнули? – спросил Олейников. – А может, мы все-таки на разборки нарвались? Как вы думаете, Сергей Петрович? Соседка ведь сказала, что видела, как к нему амбалы бритоголовые в квартиру заходили. Двое по описанию похожи на братьев Щербак, они из местной группировки. Серьезные ребята, шутить не любят. Нарвался пацан на неприятности, проштрафился
