– Нет, нет, я прекрасно себя чувствую, – возразила Саша. – Я просто подумала, что не только Алине, но и мне эта гадина ухитрилась испортить всю жизнь! Серафима Петровна, как бы мне добраться до телефона и позвонить? Мне нужно срочно позвонить. Сегодня уже поздно, но завтра с утра… Объясните мне, как мне попасть на телефонный узел?
– Ходить никуда не нужно. У Рафы есть мобильный, он же врач. Завтра с утра позвонишь, куда тебе нужно, не волнуйся. Что все-таки случилось, Сашенька? Почему такая срочность?
– Есть женщина, которая знает все о моей маме! Мне нужно встретиться с ней и поговорить. Серафима Петровна, что-то мне и вправду нехорошо, голова кружится и в груди неприятно щемит. Тетя Фима, а вдруг моя мама жива? Господи, я все прощу ей, лишь бы это было так! Лишь бы увидеть ее, пусть ненадолго, прикоснуться к ней и понять, что я больше не сирота…
Глава 6
Глупая шутка майора
Едучи на службу в тесном переполненном трамвае, Сергей Петрович был счастлив. Настроение его не смогли испортить ни дама в жуткой шляпе с плюшевыми розами, длинном узком пальто и сапогах на шпильках, которая чуть не продырявила Анину почти новый ботинок на цигейковом меху; ни грузная тетка, навалившаяся на него сзади и упершаяся ему в спину своей внушительной грудью с такой силой, что позвоночник его прилип к желудку. Вылетев из трамвая, как пробка из бутылки, Анин отдышался и, весело насвистывая, завернул в ближайший магазин. Там Сергей Петрович приобрел на щедро выделенные Катериной двести рублей жестяную банку кофе «Пеле», пачку чая «Золотые лепестки», три пачки сигарет «Союз – Аполлон» и килограмм сахара и, распихав покупки по карманам, направился на работу. Он поднялся в кабинет, с любовью выстроил свое богатство на столе, выудил из портфеля кулек с провизией, которую выдала ему жена на весь день, положил рядом с покупками и, глядя на все это роскошное изобилие, счастливо вздохнул. Кажется, его семейная жизнь начала понемногу налаживаться. Вчера, как только Катенька, подхватив бесчувственное тело майора на руки, перенесла его на кровать в спальню и Сергей Петрович очнулся – у супругов начался процесс примирения. Мирились они долго и увлеченно, и часам к трем Катерина сдалась – поверила, что муж ее ни в чем не повинен, и принялась Анина лечить, прикладывая холодные компрессы к плешивой голове майора. Шишки, однако, избежать не удалось. «Маленький» кулачок Катерины пришелся как раз на то место, куда совсем недавно опустилась чугунная сковорода бабы Клавы, что усугубило положение, и теперь шишка возвышалась фиолетовым холмиком над редкой порослью волос и нестерпимо болела. Нога, впрочем, болела тоже: шпилька дамы в трамвае, как он успел заметить, была с металлической набойкой.
– Ну не люблю я дам в меховых шляпах с плюшевыми розами, – пробурчал он и нагнулся, чтобы снять ботинок и осмотреть повреждение. Под столом Анин обнаружил свои тапки, которые сунул туда, когда к нему ворвался Левченко, и это очень порадовало майора. Травмированная нога немного припухла, Анин задвинул ботинок подальше под стол, с наслаждением сунул ногу в тапку и стал готовиться к допросу Лемешевой. Написав подробный план беседы, Анин приготовил себе кофе, позавтракал и потянулся к телефону, чтобы дать указание относительно задержанной, но аппарат зазвонил, и Сергей Петрович ответил на звонок.
– Немедленно присылайте группу экстренного реагирования! – завопил на том конце провода пронзительный женский голос. – Скорее, быстрее, мы еле-еле его скрутили. Сильный, скотина, – вырывается, кусается! Опасаемся, что после его укусов всем прививки от бешенства придется делать.
– Подождите, гражданка, не вопите так. Успокойтесь и объясните нормально. Кто вы такая и что произошло?
– Как это – кто? – возмутилась женщина. – Администратор ветлечебницы. Он покусал здесь всех! Прямо с цепи сорвался, будто его из клетки только что выпустили.
– Так клетки надо лучше запирать, – назидательно посоветовал Анин. – И вообще, почему вы в прокуратуру звоните? Сообщите о случившимся в местное отделение милиции. Они приедут и пристрелят его.
– Как пристрелят? – растерялась женщина. – Что, так вот сразу и пристрелят?
– Вы же сами сказали, что он бешеный, – возмутился Анин.
– Ну да, вроде того, – подавленно сказала женщина. – Только ведь жалко…
– Послушайте, девушка, не морочьте мне голову! Жалко ей, видите ли. Раз жалко, усыпите, чтобы не мучился, и дело с концом. У вас же наверняка есть препараты – один укол, и все – тютю, больше никаких беспокойств ни мне, ни вам.
– Вы чудовище, – всхлипнула девушка. – Мерзкое чудовище! А я вас еще бутербродами кормила!
– Бутербродами? – тихо переспросил следователь и разом вспотел. – Оксана? Это вы? Господи! Что случилось? Кого вы там скрутили?
– Живодера, кого же еще? Он как вошел, я сразу его узнала. Высокий, рыжий, с бородой и усами. Правда, одет был не в собачью шубу, а в куртку, – продолжая рыдать, объяснила Оксана, и Анину стало совсем плохо: он побледнел, потом покраснел и в конце концов позеленел.
– Ждите, сейчас буду, – вытирая рукавом холодный пот со лба, сообщил следователь, кинул трубку на рычаг и выбежал на улицу.
Майор мог легко поехать на служебной «Волге», но в этом случае наружу выплыла бы идиотская история, в которую он ухитрился влипнуть, и несчастный следователь опозорился бы до конца своих дней. К тому же ехать предстояло недалеко, всего пару остановок. Заскочив на бегу в подкативший к остановке транспорт, Анин пристроился у передней двери и глубоко задумался над тем, как ему уладить данное кошмарное происшествие. «Бедный мужик, скрутили ни за что, ни про что», – сочувственно вздохнул следователь, с беспокойством наблюдая за поведением людей в салоне. Большинство пассажиров как-то странно косились на него, перешептывались, смущенно улыбались, а одна дамочка даже истерично хихикнула и отвернулась к окну. Вслед за дамочкой хихикнули еще несколько человек, смех нарастал, и через минуту весь автобус сотряс дикий хохот – ржали все без исключения, и, несомненно, ржали они именно над ним. Автобус остановился на нужной остановке, майор пулей вылетел из распахнутых дверей, соскочил с подножки прямиком в грязное месиво из талого снега и одной ногой почувствовал легкий холод… Медленно опустив глаза, готовые вылезти из орбит, вниз, Анин издал тихий вопль отчаяния и громко выругался: на правой ноге майора красовалась потрепанная дырявая тапочка, на левой – высокий ботинок на меху.
Минуту он стоял не шевелясь в луже, выпучив глаза и разведя руки в стороны. Тем временем нога в тапке стала подмерзать, мозг же, напротив, оттаял и заработал в полную силу, выдавая множество вариантов выхода из сложившейся тупиковой ситуации. Варианты были самые разнообразные. Например,
