– Вы уверены, что Торчинский мертв? – тяжело дыша, спросил гроссмейстер. После стремительной пробежки по лестнице с девятого этажа никак не получалось отдышаться.
– Мертвее не бывает, – поежился Чижиков, вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели. – Лежал… такой, мордой уткнувшись в пол. А рядом бутылка из-под шампанского. Его, похоже, по балде этой бутылкой треснули. Вот он коньки и отбросил.
Штерн округлил глаза и нервно хихикнул.
– Ничего смешного не вижу, – буркнул оператор.
– Никогда бы не подумал, что толстяк Торчинский увлекался фигурным катанием, – продолжая хихикать, сказал Штерн. – Простите, это нервное. Как представлю Торчинского на коньках… Ох… Ох… – трясся от смеха шахматист. Чижиков уставился на Леонида, долго и задумчиво смотрел на гроссмейстера, потом схватился за живот и громко загоготал на всю машину.
– Придурок на коньках, – стонал Макс. – Жиртрест на коньках! Может, он готовится к шоу «Танцы на льду»?
– Готовился… – перестал смеяться Штерн. Чижиков всхлипнул и тоже притих. Некоторое время мужчины сидели молча.
– Отбросить коньки – это сленговое выражение, означает умереть, – уныло сообщил Чижиков.
– Ясно, – вздохнул гроссмейстер. – Что будем делать?
– Сухари сушить… Для Мэрилин…
– Вы думаете, это она его?
– Следствие, как говорится, покажет. Ой, блин! Если это она, меня тоже посадят! Мы же вместе компромат готовили. Как соучастник пойду. Ой, блин! Все у нее через задницу! Дура! Курица безмозглая! Связался, на свою голову! – Чижиков достал телефон, потыкал пальцем в кнопки – безрезультатно: телефоны Мэрилин по-прежнему не отвечали.
– Возможно, ее уже задержали, – предположил Штерн, от этой мысли у Леонида похолодели руки.
– Тогда бы в квартире Торчинского уже шуровали менты. Нет, тело пока не обнаружили. А Мэрилин, похоже, просто в шоке, поэтому где-то прячется.
– А Торчинский один живет? – поинтересовался Леонид.
– Вроде один, – заинтересованно взглянул на Штерна Макс.
– В таком случае есть идея…
Когда человек находится на грани жизни и смерти, то, похоже, в организме срабатывает механизм разблокировки функций мозга, который разом выпрямляет все извилины. Иначе как в его далеко не примитивной голове могла родиться подобная идиотская идея?! – размышлял Штерн, стоя напротив зеркала в спальне своего гостиничного номера люкс и пытаясь приспособить на голове дебильное кепи в красно- черную клетку.
– Клетчатый! Я клетчатый! У-у-у-у-у! – напугал он сам себя, набросил на плечи длинный черный плащ с алой гвоздикой на лацкане и посмотрел на часы.
Время приближалось к полуночи. «Пора», – подумал Леонид, надвинул кепку на глаза, спустился вниз, вышел из отеля и направил свои стопы к «Макдоналдсу» на Большую Дорогомиловскую улицу, где в целях конспирации должен был ждать его Чижиков. Оператора возле «Макдоналдса» не оказалось, подъехал он только спустя десять минут метаний Штерна вдоль дороги.
– Вы, гроссмейстер, часом, не офигели? Вырядились, как клоун! – спросил оператор, разглядывая одеяние Штерна. Сам Чижиков был одет во все черное, а голову прикрыл темно-синей банданой в мелкий голубой цветочек, чтобы лысина не отсвечивала. На носу у Макса поблескивали темные очки.
– На себя посмотрите! Зачем солнечные очки надели, сейчас же ночь! На вас определенно обратят внимание.
– А на вас, значит, нет? – обиделся Макс. – Вы бы еще в ухо гвоздику вставили.
– Яркие элементы одежды отвлекают от внешности. Я в одной книжке читал. Все будут смотреть на гвоздику и на кепку и не запомнят мое лицо.
– Да, конечно! Когда мы труп будем в багажник загружать, все будут смотреть исключительно на вашу гвоздику и кепку! А может, нам продюсера нарядить в яркий костюмчик, тогда точно никто нашу внешность не запомнит, все будут пялиться исключительно на труп!
– А вы не иронизируйте. И снимите, ради бога, солнечные очки! Вы в них похожи на преступника. Впрочем, без очков вы тоже… выглядите не лучше.
– А вы! Вы выглядите как придурок полный! – возмутился оператор.
– Сами вы приду-у-урок! – протянул Штерн.
– Буржуй! Капиталист поганый!
– Пролетарий всех стран! Голь перекатная, – не остался в долгу Леонид.
Перепалка прекратилась сама собой – они подъехали к дому Торчинского.
Во дворе никого не было, что вселяло надежду на благоприятный исход рискованного мероприятия. Оператор подогнал машину задом вплотную к подъезду, выключил мотор и перекрестился. Воодушевляла мужчин еще и благая цель: спасти Мэрилин от тюрьмы. Штерн никак не мог допустить подобного стечения обстоятельств – идея спрятать труп Торчинского виделась гроссмейстеру более простым способом решения возникшей проблемы, чем попытки вытащить нареченную невесту из тюрьмы. Чижиков же решился на авантюру, предложенную Леонидом, в корыстных целях, опасаясь за собственную шкуру. Последним веским аргументом в пользу данного шага стала их ссора в подъезде Торчинского, когда они приехали сюда впервые, чтобы найти пропавшую Мэрилин. Орали они на весь подъезд и, несомненно, были замечены кем- то из соседей.
