Быстрова.
Валерий Аркадьевич, справившись с первоначальной тревогой за Полину, немного успокоился. К разговору он был готов.
– Полюшка… Бедная девочка! Все, что случилось, – ужасно! Но я, признаться, даже не представляю, чем могу вам помочь. Я не видел Полину более десяти лет. Почти не знаю, как она жила все эти годы. Мы очень долго не общались. Возобновили отношения только полгода назад. Полина сама нашла меня через Интернет, у меня свой сайт, там указаны контакты. Вы не представляете, как я был удивлен и рад, необыкновенно рад, получив от нее весточку! Я, конечно, тут же ей ответил. Мы стали переписываться по электронной почте, обменялись телефонами.
– Муж Полины не возражал против ваших контактов?
– Почему он должен был возражать? – искренне удивился профессор. – Наша переписка носила исключительно деловой характер. Тем более Полюшка рассказала мужу о том, что нас связывало с ней много лет назад.
– И что же вас связывало? – осторожно спросил Сергей.
– Об этом не расскажешь в двух словах, – вздохнул Валерий Аркадьевич. – К тому же не совсем понимаю, какое отношение имеет ваш вопрос к делу?
– Валерий Аркадьевич, я спрашиваю не из любопытства. Вполне может оказаться, что корни того, что произошло с девушкой, лежат в ее юности. Так случается довольно часто, а вы, насколько я знаю, были близки с Полиной и знаете о жизни девушки даже больше, чем ее родная мать.
– Вы, право, преувеличиваете. Но, если это действительно важно… – неуверенно сказал профессор. – Хорошо… Я расскажу, только, как я уже сказал, объяснение займет какое-то время.
– Времени у меня достаточно, Валерий Аркадьевич, – подбодрил Яковлева Сергей. – Слушаю вас очень внимательно.
– Не угостите сигареткой, Сергей Федорович? – спросил Яковлев. Сергей кивнул и протянул ему пачку. Профессор закурил, с наслаждением затянулся, выдул дым к потолку. Некоторое время они сидели молча. – Не курил, знаете ли, более четырнадцати лет, зарок себе дал. Как в Америку приехал – бросил. Решил начать жизнь с чистого листа. Не думал я тогда, что придется переписать этот лист сначала еще несколько раз…
Мечта уехать поселилась у него в душе еще в детстве. Он был влюблен в Америку, его прельщала свобода слова, возможность делать любимое дело и зарабатывать деньги. В Москве молодой преподаватель литературы такой возможности не имел. В двадцать шесть лет судьба подарила Валерию шанс, и он этим шансом воспользовался. Правда, предпочел навсегда забыть, каких нервов ему стоило получить разрешение на работу по контракту в Америке.
Валерия пугали трудностями и одиночеством в чужой стране, но, на зависть всем, подобные трудности его обошли стороной. Удача сопутствовала ему во всем с самого начала: легко удалось наладить отношения с коллегами, студенты его обожали, карьера постепенно шла в гору. Не скучно было и в личной жизни: появилась постоянная подружка по имени Симона, яркая синеглазая хохотушка. Для полного счастья не хватало лишь семьи. Предложение руки и сердца Симона приняла с радостью, началась подготовка к свадьбе. Чтобы уладить некоторые бюрократические формальности, связанные с заключением брака, Валерий, проводив своих студентов на рождественские каникулы, спешно вылетел в Москву.
Москва встретила его хмурыми лицами пограничников и промозглой сырой погодой. Был конец декабря, но шел дождь вперемешку со снегом. Оттепель рыхлила сугробы, превращая их в неприятное грязное месиво, под ногами хлюпала вода, скрывающая под собой скользкую опасность нерастаявшего льда.
Он сел в такси и вдруг почувствовал болезненный укол в сердце, на душе стало тревожно, затряслись руки, перехватило дыхание, захотелось вдруг плюнуть на все и немедленно вернуться обратно в Америку. Сию минуту вернуться, выйти из машины и сесть в самолет.
– Куда едем? – спросил водитель, поглядывая на Валерия. – Ты чего, мужик, такой бледный? После самолета поплохело, да? На-ка вот тебе водички, хлебни, и отпустит. И окошко приоткрой. Погодка правда сегодня неважная…
Заботливый голос водителя снял тревогу с сердца. Валерий выпил воды из бутылки, поблагодарил таксиста, назвал свой адрес… По дороге из Шереметьева на встречную полосу неожиданно вылетела «Волга», таксист, стараясь избежать столкновения, резко крутанул руль, но не справился с управлением, и машина на полной скорости врезалась в фонарный столб. Как потом выяснилось, за рулем «Волги» был нетрезвый сынок одного из генеральских чинуш.
Врачи не верили, что он выкарабкается, – два месяца в коме! Выкарабкался, но тут же захотелось провалиться в беспамятство снова или умереть. Диагноз – серьезная травма спинного мозга, паралич нижних конечностей. Невозможность ходить. Лечащий врач – мировой мужик, не позволил раскиснуть, заставил жить. «Тебе повезло, дружище, – сказал он. – То, что главное для мужчины, у тебя в полном порядке. Это, знаешь ли, большая удача при таких травмах. Встретишь достойную женщину, а таких, поверь, немало. Заведешь детей, все у тебя будет хорошо».
Все будет хорошо… Ему страстно хотелось в это верить. Все будет хорошо. Он честно написал обо всем Симоне в Америку. Ответ не заставил себя долго ждать. В письме невеста умоляла простить ее и сообщала, что разрывает помолвку. Причина разрыва объяснялась как внезапное сильное и светлое чувство к другому, захватившее ее целиком, как только Валерий уехал в Москву. Его синеглазая хохотушка готовилась к свадьбе, только уже не с ним.
Все будет хорошо… Он расхохотался, порвал письмо в клочья, схватил графин с водой, с силой бросил его об пол. Графин разбился, брызги воды и осколки стекла разлетелись по палате. Валерий поднял острый осколок и перерезал вены.
На звук бьющегося стекла прибежала медсестра. Валерия вновь удалось спасти. Из палаты исчезли все предметы, которыми можно было бы причинить себе вред. Теперь даже если бы он захотел повторить попытку самоубийства, то не смог бы.
Когда Валерий немного окреп, его перевели в реабилитационный центр, где по истечении шести месяцев, под присмотром психологов и психиатров, он смирился со своей участью и стал учиться жить заново.
После выписки в Бостон он не вернулся, а поселился в небольшой квартирке, оставшейся после смерти родителей, и попытался приспособиться к жизни на новом средстве передвижения. Как ни странно, помог ему отец виновника аварии. Предварительно, правда, замяв дело и отмазав сына от тюрьмы, он
