– Ей, Агриппина! Иди сюда! – крикнул он. Девушка обернулась, метнула в него стремительный негодующий взгляд и как ни в чем не бывало продолжила собирать вялые соцветия. – А я тебе говорю, иди сюда! – не унимался Клим. Девушка не реагировала. – Ах так, значит. Ну ладно! Я сейчас сам к тебе подойду, – угрожающе сообщил Клим и встал.
Девушка собрала внушительный букет, уселась на травку и принялась плести венок. На Клима она по- прежнему не обращала никакого внимания. Он уселся рядом, схватил ее за плечи и развернул к себе. На ее лицо был нанесен грим: толстый слой светлой пудры и небрежно растушеванные фиолетовые тени, имитирующие синяки. Но что поразило Клима больше всего, так это глаза девушки – в них не было ни капли безумия.
– Симулянтка! Ты перед кем придуриваешься? – выпустив ее хрупкие плечи из своих рук, изумленно спросил Клим. Он осторожно посмотрел по сторонам, но ничего подозрительного не заметил.
– Уйдите отсюда немедленно, – тихо прорычала Аля.
– Пока на вопрос не ответишь, не уйду, – ухмыльнулся Клим.
– Если ты сейчас же не испаришься, я тебя укушу, кретин, – мило пообещала Алевтина, глупо улыбнулась, нежно погладила его по голове и вновь вернулась к своему занятию. Некоторое время он с интересом разглядывал ее сосредоточенный профиль и аккуратное ушко с серебряной висюлькой-сережкой. Девушка была смешной и нелепой. «Испаряться» ему почему-то не хотелось, напротив, возникло непреодолимое желание остаться!
– Ха! Тоже мне, напугала. Да на, кусай! – Клим вытянул свою руку и, ухмыляясь, поводил ею перед носом у девушки. – Что же ты не кусаешь, Агриппина? – ехидно поинтересовался он.
– Меня зовут Алевтина, – поправила Клима девушка.
– А меня – Клим, – весело отозвался он.
– Очень приятно! – утробно рявкнула Алечка и, словно дикая кошка, впилась зубами ему в руку.
– Дура! – отдернув руку, изумленно вскрикнул Клим и потер место укуса. Вскочил и, одарив Алю презрительным взглядом, гордо удалился.
Только в своей машине, прячась за затемненными стеклами, он дал волю своим эмоциям и смахнул с ресниц предательскую слезу. На руке, в месте укуса, мгновенно образовалась гематома, но плакал он не от боли, а от обиды. Все, ну просто все шло не так!
Дочка гробовщика, вместо того чтобы мгновенно растаять от любви к нему, посылает его далеко и надолго, больно кусается, не проявляет к знакомству никакого интереса, да еще и косит под сумасшедшую. Неужели она и на кладбище придуривалась? И вчера ночью? Мужик с синей рожей в красном, туман, кладбище… Господи, да мужик-то намеренно ее пугал, изображая мертвеца, восставшего из могилы. А она делала вид, что верит и сходит с ума. Ничего себе! Похоже, у девушки серьезные проблемы, к счастью, не с психикой. Хотя почему – к счастью? Скорее к несчастью: неизвестно еще, во что теперь Климу придется влезть, чтобы помочь дочке гробовщика выпутаться из неприятностей. Лучше бы уж она оказалась беспробудной дурой, мрачно вздохнул Клим. Идея нажить себе на задницу еще один геморрой совсем его не прельщала. Но, похоже, другого выхода просто нет, с досадой думал он, из машины наблюдая за девушкой, которая наконец доплела свой пыльный венок и, водрузив его на голову, поплыла в сторону своего крылечка, изображая летящую птицу. «Вот дура», – прыснул со смеха Клим, отметив про себя, что идиотку девушка изображает вполне убедительно. Неожиданно на душе потеплело, и идея помочь девушке выпутаться настолько пришлась ему по сердцу, что Клим даже плечи расправил и выпятил грудь колесом от гордости, воображая, как дочь гробовщика будет благодарна ему за столь благородный поступок. Конечно, после всего, что он для нее сделает, она с радостью согласится выйти за него замуж. Выбора у нее просто не будет. А дальше… О том, что будет дальше, Клим предпочитал не думать. Представлять себя героем было гораздо приятнее, чем подлецом. Душа его запела от радости и предвкушения героических поступков. Только пела она недолго, потому что было совершенно непонятно – с чего, собственно, начинать спасение девушки?
Поразмыслив некоторое время, Клим решил начать с плотного завтрака, чтобы думалось лучше. С утра, увлеченный приготовлениями к любовному штурму, он забыл перекусить. Есть хотелось немилосердно, а возвращаться на базу не было никакого желания. Он завел мотор и направился в центр города, чтобы найти какой-нибудь ресторанчик и там перекусить, а уже после вернуться и осмотреть кладбище на предмет улик.
В общем-то, он не сильно рассчитывал найти в городе хоть одно внушающее доверие заведение, поэтому особенно не привередничал и, заметив рекламную вывеску, приглашающую всех желающих посетить казино и ресторан, направил машину по указанному в рекламе ориентиру. Казино и ресторан, что сильно удивило Клима, располагались в небольшой гостинице под названием «Дубравушка». Еще больше Клима удивило, что в столь захудалом городишке вообще существовала гостиница. Пребывая в легком замешательстве, Клим припарковал машину на стоянке рядом с темно-синим новеньким «Фольксвагеном» и вошел в двери приюта социалистического реализма. Здесь почти все напоминало о прошлом: бронзовый бюстик Ленина на тумбочке в углу, большое панно на стене, изображающее счастливые лица советских граждан на отдыхе, красная ковровая дорожка, убогая хрустальная люстра и даже мраморный пол. Единственное, чего не хватало для довершения картины, – это злобной администраторши. Вместо нее за стойкой сидела молоденькая белобрысая девушка и с увлечением листала толстый глянцевый журнал. Впрочем, вела она себя в рамках закона жанра и на появление Клима отреагировала с некоторым раздражением, но журнал все же отложила и уставилась на него с немым вопросом типа: какого рожна тебе надо, товарисч?
– Добрый день, – вежливо поздоровался Клим и улыбнулся.
– Добрый… – неожиданно умолкла на полуслове девушка, округлила глаза, встрепенулась, вскочила и, сглотнув слюну, проблеяла: – Э… Что желаете?
– Как в ресторан пройти? – с удивлением наблюдая за переменами в поведении администратора, спросил Клим, ему стало неловко. А девушка продолжала вести себя странно.
– Так это… не работает ресторан-то… Он это… вечером только открыт, – лепетала блондинка, – но, если хотите, я могу… это самое… вам… ну, в смысле…
– «Это самое» мне в смысле не надо, – рявкнул Клим: идиотское поведение девушки его стало напрягать. Точно, город кретинов, подумал он с тоской и мгновенно получил дополнительное подтверждение своим мыслям. Мимо него, кивнув администраторше, торопливо протопал мужик в белой панамке, надвинутой на нос, с кожаным портфелем под мышкой, одетый в полосатую серо-голубую пижаму, с массивным золотым перстнем на руке, и вышел из дверей гостиницы на улицу. Клим задумчиво проводил его взглядом и уже после сообразил, что на мужчине была не пижама. Просто этот человек так представлял
