лет. Директива 'Data Retention' (о сохранении данных), IPRED, три удара, доступ полиции к IP адресам по мелким правонарушениям, отмена иммунитета посредника, там было всё.
Индустрия копирайта активно двигает нас к обществу Большого Брата, так как понимает, что это единственный путь сохранить копирайт. Пора выкинуть эту индустрию из законодательного процесса.
Одно из главных требований Пиратской Партии — чтобы те законы, которые применимы в оффлайне, применялись и в онлайне. Это весьма разумное требование. Интернет — это не особый случай, а часть реальности. Когда устаревшая, но могущественная индустрия осознаёт, что справедливое и равное применение законов означает, что они больше не смогут сохранить свою монополию, появляются проблемы.
Чтобы понять абсурдность требований копирайта, мы должны рассмотреть, какие права мы считаем абсолютно гарантированными в аналоговом мире. Эти права уже действуют также и в цифровой части реальности, но каким-то образом обходятся юридической игрой в прятки.
Посмотрим, какие права у меня есть, когда я общаюсь с кем-то через аналоговые каналы — используя бумагу, ручку, конверт и почтовую марку. Те же самые права должны быть при использовании вместо них цифровых коммуникаций, по крайней мере теоретически, так как закон не делает разницы между методами связи. К несчастью индустрии копирайта, применение этих прав в онлайне означало бы, что монополию копирайта станет практически невозможно удержать, поэтому индустрия копирайта атакует эти фундаментальные права на всех уровнях. Но это не означает, что наши права куда-то исчезли.
Когда я пишу кому-то письмо, я, и только я, решаю, должен ли я подписать своё имя в письме внутри конверта, и/или на конверте, или нет. Это только моя прерогатива, хочу я общаться анонимно или нет. Это право, которое у нас есть в аналоговом общении по закону; абсолютно разумно требовать применения этого права и в онлайне.
Когда я пишу кому-то письмо, никто не имеет права перехватывать это письмо по пути, распечатывать его, и изучать содержимое, если только не имеются веские основания подозревать меня в конкретном преступлении. В этом случае правоохранительные органы (и только они) имеют право это сделать. И конечно я не обязан никому помогать открывать и изучать мои письма. Абсолютно разумно требовать применения этого и в онлайне.
Когда я пишу кому-то письмо, никто не имеет права менять содержимое письма или препятствовать его доставке. Разве не абсолютно разумно требовать, чтобы также это было в онлайне?
Когда я пишу кому-то письмо, никто не имеет права стоять у почтового ящика и требовать, чтобы все мои письма протоколировались: с кем я переписываюсь, когда и как долго. И опять же, требовать применения этого в онлайне было бы логично.
Когда я пишу кому-то письмо, почтальон, который приносит письмо получателю, никогда не отвечает за то, что я там написал. У него есть иммунитет посредника. И да, абсолютно разумно требовать, чтобы также было в онлайне.
Все эти фундаментальные права находятся под постоянной атакой индустрии копирайта. Они подают в суд на провайдеров и требуют, чтобы они установили подслушивающее и цензурирующее оборудование в свои сети. Они постоянно нападают на принцип иммунитета посредника, они требуют, чтобы власти идентифицировали всех, кто участвует в коммуникации, они хотят, чтобы власти вообще запретили нам пользоваться своими фундаментальными правами, они имеют наглость предлагать ввести цензуру, чтобы защитить свою монополию распространения.
Всё вышеперечисленное происходит из того факта, что любые каналы цифровой коммуникации, которые используются для личной связи, также могут использоваться для передачи закопирайченного контента — и невозможно сказать, что есть что, не дав индустрии копирайта права проверять личную корреспонденцию, а это право, с которым Пиратская Партия не готова согласиться.
Есть гражданские свободы, за которые наши праотцы воевали, проливали кровь и умирали, чтобы дать нам их. Это более чем недопустимо, чтобы устаревшая индустрия посредников требовала, чтобы мы отказались от этих прав, чтобы сохранить монополию на развлечения, и требовала себе больше власти, чем даже полиция имеет для поимки преступников. Но в этом нет ничего нового.
Когда в 1960х появились копировальные машины, книгоиздатели пытались запретить их на том основании, что с их помощью можно скопировать книги и послать их по почте. Всем известно, что издателей постигла неудача: хотя монополия на издание книг действует, у них нет права вскрывать письма только для того, чтобы проверить, нет ли нарушений копирайта, поэтому они ничего не могут с этим поделать. В оффлайне это так. И абсолютно разумно требовать, чтобы так было и в онлайне.
Индустрия копирайта иногда жалуется, что интернет это беззаконная территория и что те же законы и права, что действуют в оффлайне должны применяться и в онлайне. В этом Пиратская Партия с ними совершенно согласна.
Но к сожалению, все происходит наоборот. Корпорации пытаются получить контроль над нашими средствами связи, ссылаясь на проблему копирайта. Зачастую, им помогают политики, которые стремятся к тому же контролю, ссылаясь на проблему террористов или другие Маккартисткие страшилки наших дней. Посмотрим на это с перспективы восстаний 2011 года в арабском мире.
Существует слепая вера во власть, и это тревожит. Всё увеличивается желание знать, о чём мы говорим и с кем, и это желание открыто высказывают корпорации и политики, что вызывает беспокойство. И что ещё хуже, дело не только в подслушивании. Корпорации и политики открыто требуют — и получают — право заставить нас замолчать.
Индустрия копирайта требует права перекрывать наши линии связи. Если мы будем говорить о вопросах достаточно возмутительных (возмутительных по мнению властей или копирайтеров) — нас заткнут. Всего 20 лет назад, такой факт был бы абсолютно шокирующим. А сегодня это реальность. Не верите? Попробуйте поговорить про ссылку на Пиратскую Бухту на MSN или Фейсбуке, и увидите, что произойдет. Индустрия копирайта бьется за то, чтобы такое положение распространилось шире. Также и некоторые политики, со своими целями.
Хотя копирайт и репрессивная политика Большого Брата преследуют не одинаковые мотивы, они проталкивают те же самые изменения в обществе и контроль над коммуникациями. Одновременно, физические перемещения граждан отслеживаются на улицах с точностью до минуты и записываются.
Разве можно поднять мятеж в условиях, когда всё, что вы сказали, будет немедленно заглушено, не достигнув ничьих ушей, и при режиме, который может удаленно отслеживать кто, когда и с кем встретился, и когда они могут уничтожить всё ваше оборудование одним нажатием кнопки?
Запад вряд ли имеет моральное право критиковать Китай или режимы, которые пали в Арабском мире.
И всё же, во всей этой темноте, существует противодействие, которое становится сильнее день ото дня.
Активисты работают днем и ночью, чтобы победить надзор и подслушивание, чтобы обеспечить свободу слова, разрабатывая новые средства этой игры в кошки-мышки. Они — герои нашего поколения. Обеспечивая свободу слова и свободу печати, они обеспечивают неконтролируемую, неподслушиваемую коммуникацию. Тем самым они также уничтожают монополию копирайта в его ядре, возможно всего лишь как побочное явление.
Свободное и открытое программное обеспечение — это ядро противодействия Большому Брату. Оно открыто для изучения, что делает невозможным вставлять в него скрытые средства для блокировки и подслушивания. Оно может распространяться со скоростью лесного пожара при необходимости. Более того, оно ставит монополию копирайта в положение, когда популярные методы разработки активно противодействуют монополии, опять же подтверждая связь между давлением копирайта и репрессиями. Свободные операционные системы и программы для коммуникации — находятся в сердце всей нашей будущей свободы слова, так же как и свободы слова для тех, кто хочет свергнуть ненавистный режим.
Программы, которые пишут эти герои-активисты, — гарантия наших гражданских свобод. Это Tor и FreeNet, I2P, TextSecure и RedPhone. То, что преступники могут избежать подслушивания — небольшая цена за сохранение наших прав: завтра нас всех могут объявить преступниками. Это средства, которые сегодня используют люди, восстающие против коррупционных режимов. Мы должны у них чему-то научиться.
В то же время, по необходимости, это ПО делает монополию копирайта неосуществимой, так как создает анонимные средства коммуникации, которые нельзя подслушать или перекрыть, гарантирующие
