себе:
— А теперь расскажи мне, что там было на самом деле!
Сердитым голосом он пытался подавить страх, назревающий внутри, в нижней части живота.
Фитчет попытался отвернуться, не смотреть в лицо негру, но, так как он был слишком близко, не получилось.
— Говорят, скоро начнутся дела. Так что смотри, осторожнее, — неохотно выдавил он.
— Что значит — осторожнее?
Двое мужчин буравили друг друга взглядами.
— Тебе совсем мозги отжарили или как? Портер схватил его за воротник, привлекая к себе:
— Эй, ты, что там темнишь?
Фитчет перехватил его руку и впихнул его обратно в салон. Он не на шутку разозлился, и в глазах его пылала уже ничем не прикрытая ярость. Портер отступил: ему приходилось видеть, что бывает, когда Фитчет выходит из себя — за пару последних лет он достаточно навидался подобных зрелищ и набрался опыта в этой области.
Оглянувшись и убедившись, что их никто не услышит, Фитчет прошипел:
— Слушай, придурок, ты единственный чернокожий среди самой крутой банды хулс, какая только собиралась за всю историю футбола. Если ты хочешь знать все, то слушай: это тебе не футбольные фанаты с флажками и ракетами. Нам нужен не футбол, а драка и поножовщина. Они тебя чикнут, даже не думая. Так что лучше держись подальше и помни — за ними не заржавеет. Здесь никого не предупреждают дважды.
Он снова осмотрелся по сторонам и надвинулся ближе, тыча Портеру пальцем в грудь:
— Билли допытывался, стану ли я прикрывать тебя, если они начнут, и я, не знаю зачем, сказал, что стану. Но если они узнают, что ты коппер, то ни тебя, ни меня уже ничто не спасет, тем более здесь, на чужой территории, где если что — концы в воду. Домой мы вернемся только в ящиках. И то если удастся собрать какие-нибудь куски.
Он сверкнул напоследок глазами и отступил, снова озираясь.
Портер минуту не сводил с него глаз и затем переместился в салон, лихорадочно соображая. Случалось ему попадать в безвыходные ситуации, но такого еще не было. Он был совершенно один и к тому же влип, похоже, по уши. Да, конечно, Джарвис и остальные были рядом, но что толку?
В это время на другом конце стоянки кто-то стал распевать футбольную речевку. Портер выбрался из машины и встал рядом с Фитчетом, высматривая, что там происходит.
— Не сдаемся — не сдаемся — не сдаемся — ИРА!
Все ясно. Гимн ультраправых. Он невольно покосился в сторону двух патрульных машин, по-прежнему дежуривших у выезда со стоянки. Несмотря на колено, у него есть шанс — даже несмотря на больное колено, он успеет добежать до них за минуту. И всё позади. Пошли они на хер: этот Джарвис, Фитчет и все остальные. Прежде всего надо беспокоиться о себе. Он и так уже сделал достаточно (хотя, если говорить правду, никакой пользы пока его участие в этом деле никому не принесло).
Положив руку Фитчету на плечо, он повернул его к себе.
— Гарри, я выхожу из игры.
— Что? Ты чего?
— Катись оно все… Слишком опасно, я сматываюсь. Предчувствия меня не обманывают.
Фитчет вцепился в лацкан его куртки:
— Ах ты, сука, сдрейфил — а как же теперь я? Ты меня бросаешь им на растерзание?
Портер покачал головой:
— Нет, ты тоже сваливаешь, вместе со мной. Уходим только вместе. Джарвис сейчас по ту сторону моста, и мы можем…
И тут он почувствовал внезапный рывок — налитые кровью глаза и хриплое дыхание Фитчета оказались совсем рядом.
— Ну, нет. Никуда ты не уйдешь, ублюдок. Во всяком случае сейчас. Только попробуй — и я сам с тобой разделаюсь!
В этот момент звук приближающихся шагов вывел их из оцепенения. Они повернули головы.
Приближались двое. Как и большинству в этой компании, им было примерно под тридцать, парни довольно накачанные и одетые в дорогие шмотки. Пижоны. Их наглость и спесь, можно сказать, выступали впереди них на десять футов. Портер видел этих ребят впервые, а вот Фитчету они, пожалуй, были знакомы. Он выпустил куртку Портера и подтолкнул его к машине, после чего обернулся к ним.
— Ну-ну, — начал один, тот, что повыше ростом, — любовная размолвка?
Фитчет выпрямился им навстречу, а Портер отодвинулся от «лексуса», к которому он только что был прижат, вставая рядом с Фитчетом.
— Кого мы видим? Терри, ты помнишь эту парочку? Это же из той самой фирмы, которую мы отоварили в Лондоне на позапрошлой неделе. Как же она там называлась, подзабыл… «Ориэнт»? Или «Брентфорд»? Портер, а ты умеешь ухаживать за девочками?
Он пожал плечами, жест, приглашающий залетных поведать самим, кто они такие. Каким ветром занесло этих залетных?
— Слушай, а может, это «рейнджеры»? — продолжал недоумевать Фитчет. — Ах, нет, нет, ну конечно, вспомнил! — И он щелкнул пальцами, расплываясь в улыбке: — «Челси»! Конечно же, «Челси». Ну и как ваш топ-бой? Поправляется? Глазки не болят?
Тот, что покрупнее, двинулся вперед:
— Ты не ошибся. Мы самые. А ты тот языкастый брамми из «Глобуса»? Да еще в этот раз с ручной обезьяной.
Портер видел перед собой затылок Фитчета. Трудно было словами передать перемены, происходившие в нем. Лишь несколько секунд назад они думали о том, как выжить, — но теперь перед ним был вновь тот Фитчет — заводила, лидер, боец. Таким, каким он помнил его в сотне переделок, в которые они попадали. Это был не осведомитель Джарвиса. Это был опасный, очень опасный человек, от которого можно было ждать чего угодно. Голос его был обманчиво тих и невозмутим. Он смерил глазами стоявших перед ним людей и, неторопливо покачивая головой, продолжал:
— Не знаю, Терри, придется, наверное, поговорить об этом с Эвансом. Он заверял меня, что в эту поездку отправятся только лидеры. Тогда откуда взялись эти двое? Иначе бы они не сбежали от нас.
Он чуть повернул голову, будто оглядываясь, не спуская глаз с неожиданных визитеров. Он был готов ко всему.
— Если бы Билли предупредил заранее, что мы будем торчать здесь с этими молокососами, я бы и не почесался ехать сюда.
Два стоявших напротив парня расхохотались.
— Да, — вымолвил один, — за что мне нравятся северные — так это за их чувство юмора. Все остальное можно спокойно сливать.
Фитчет огрызнулся в ответ:
— Поэтому мы и любим потрепать кокни. Это самое веселое занятие на свете.
Теперь заржали все трое, и лондонец ростом повыше поднял на него указательный палец:
— Присматривай за спиной, сынок. Мы твои должники, так что скоро рассчитаемся, дай срок. А ты, — ткнул он этим же пальцем в стоявшего за Фитчетом Портера, — вообще зря появился здесь. Но мы скоро твою ошибку исправим.
Фитчет двинулся вперед:
— Так чего оттягивать? Я всегда готов пойти навстречу…
Но двое уже развернулись, без слов уходя в ночь. Несколько секунд Фитчет смотрел им вслед и наконец повернулся к Портеру:
— Теперь понял?
Портер снова вцепился в него:
— Слушай, еще не поздно, надо сматываться… это займет всего пару минут и…
Фитчет посмотрел на него с брезгливой гримасой:
— Слушай, ты, меня от тебя блевать тянет. Думаешь, теперь я уйду отсюда? Чтобы потом эти чмыри
