Минерва МакГонагалл крайне обеспокоенно смотрела на него, стоявший рядом Альбус Дамблдор не отводил внимательного, изучающего взгляда, Филиус Флитвик глядел с огромным облегчением; а ученики просто таращились на Гарри во все глаза.
— Полагаю, да, профессор МакГонагалл, — спокойно ответил Гарри. Он чуть не сказал «Минерва», но успел себя одёрнуть. По крайней мере, пока на его плече сидел Фоукс — Гарри был в порядке. Возможно, он свалится, как только феникс покинет его, но почему-то эта мысль сейчас не казалась важной. — Думаю, со мной всё хорошо.
Самое время для слов ободрения, вздохов облегчения или чего-то в этом роде, но никто не знал, что сказать. Вообще никто.
Умиротворение от присутствия феникса не исчезало.
Гарри обернулся.
— Гермиона?
Все, у кого в сердце была хоть капелька романтики, затаили дыхание.
— Я не знаю, как тебя поблагодарить. Так же, как не знаю, как извиняться, — тихо произнёс Гарри. — Всё, что могу сказать: если ты не уверена, правильно ли ты поступила, не сомневайся — ты всё сделала правильно.
Мальчик с девочкой обменялись взглядами.
— Прости, — сказал Гарри. — За то, что случится дальше. Если я чем-то могу помочь…
— Нет, — отозвалась Гермиона. — Не можешь. Но ничего страшного.
Она отвернулась от Гарри и пошла прочь, к тропинке, ведущей к воротам Хогвартса.
Многие девочки озадаченно посмотрели на Гарри и последовали за ней. Было слышно, как на ходу начинаются взволнованные расспросы.
Гарри проводил их взглядом и повернулся к остальным ученикам. Они видели, как он валялся на земле, кричал от ужаса, и…
Фоукс легонько ткнулся клювом в его щёку.
…и однажды понимание того, что Мальчику-Который-Выжил тоже может быть больно и плохо, им пригодится. Если они попадут в похожую ситуацию, то смогут вспомнить, как Гарри корчился на земле, и понять: если тебе больно и плохо, это ещё не означает, что ты ни на что не годен. Может, на это и рассчитывал директор, позволив им остаться и наблюдать?
Гарри рассеянно перевёл взгляд на высокую фигуру в истрёпанном плаще и сказал, не осознавая что говорит вслух:
— Оно не должно существовать.
— А, — отозвался чёткий, сухой голос. — Я предполагал, что вы это скажете. Мне очень жаль сообщать вам об этом, мистер Поттер, но дементора невозможно убить. Многие пытались.
— Правда? — всё так же рассеянно спросил Гарри. — Что они пробовали?
— Существует одно заклинание, крайне опасное и разрушительное, — сказал профессор Квиррелл. — Я не стану называть его здесь. Это заклинание прoклятого огня. Им можно уничтожать древние артефакты, вроде Распределяющей Шляпы. На дементоров оно не действует. Они бессмертны.
— Они не бессмертны, — мягко сказал директор. Но взгляд его был пронзителен. — Они не обладают вечной жизнью. Они — раны мира. Попытка разрушить рану лишь сделает её шире.
— Хм, — сказал Гарри. — А если забросить дементора на Солнце? Что с ним станет?
—
— Вряд ли с Солнцем что-то случится, мистер Поттер, — сухо ответил профессор Квиррелл. — В конце концов, оно очень велико. Я сомневаюсь, что дементор окажет на него сколько-нибудь заметное воздействие. Но на всякий случай, мистер Поттер, я не стал бы это проверять.
— Ясно, — кивнул Гарри.
