Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления

— Полагаю, ему не понравилось, что у него отобрали добычу, — тихо сказал Дамблдор. — Что ж, если возникнет необходимость, Квиринус, для вас всегда найдётся убежище в Хогвартсе.

— Что он сказал? — спросил Гарри.

Все уставились на него.

— Ты разве не слышал?.. — сказал Дамблдор.

Гарри помотал головой.

— Он сказал мне, — произнёс профессор Квиррелл, — что он знает меня и выследит однажды, где бы я ни прятался. — Его лицо застыло, не выказывая страха.

— А, — сказал Гарри. — Я бы не слишком об этом беспокоился, профессор Квиррелл.

Вряд ли дементоры на самом деле могут говорить или думать. Их форма берётся из нашей собственной головы, наших ожиданий…

Теперь уже все посмотрели на него очень удивлённо. Авроры бросали нервные взгляды то на дементора, то на Гарри.

И все они встали прямо перед клеткой.

— «Они — раны мира», — процитировал Гарри. — Позвольте предположить: эти слова принадлежат Годрику Гриффиндору?

— Да… — ответил Дамблдор. — Как ты узнал?

Типичное заблуждение, — подумал Гарри, — считать, что всех лучших рационалистов распределяют в Когтевран, и другим факультетам ничего не достаётся. Это не так. Распределение в Когтевран означает лишь, что твоя самая сильная сторона — любопытство и страстное желание найти истину. Но это не единственное качество, которым должен обладать рациональный человек. Иногда нужно усердно работать над интересующим тебя вопросом, уметь продолжать работу во что бы то ни стало. Иногда нужен хитроумный план, чтобы всё выяснить. А иногда нужнее всего бывает смелость, чтобы честно признать ответ…

Гарри перевёл взгляд на то, что крылось под плащом: ужас куда страшнее любой разлагающейся мумии. Ровена Когтевран, возможно, тоже знала ответ, потому что он достаточно очевиден, если представить это как загадку.

И так же очевидно было, почему патронусы принимают форму животных. Животные не знают, и потому свободны от этого страха.

Но Гарри — знает и никогда не сможет забыть. Он долгое время старался приучить разум признавать действительность, не отворачиваясь, и, хоть Гарри не до конца освоил это искусство, всё же эти усилия были ему привычны, у него был въевшийся рефлекс идти навстречу болезненным мыслям, вместо того чтобы прятаться от них. Гарри никогда не сможет взять и забыть, просто подумав о чём-нибудь другом, тёплом и радостном. Вот почему у него не работали эти чары.

Тогда Гарри подумает о чём-нибудь тёплом, радостном, но не другом.

Гарри вытащил волшебную палочку, которую ему вернул профессор Флитвик, и принял исходную стойку для создания патронуса.

Он очистил разум от остатков умиротворения феникса, отодвинул спокойное, мечтательное состояние, вспомнил вместо этого пронзительный клич Фоукса и поднял себя на бой. Вынудил себя полностью очнуться. Собрал в кулак все силы, которые только могли напитать эти чары, постарался войти в нужное состояние для того тёплого и радостного чувства, которое ему было нужно. Вспомнил самые светлые события своей жизни.

Книги, которые купил ему отец.

Улыбку мамы, когда Гарри вручил ей собственноручно сделанную открытку на день матери. На тщательно продуманную схему ушло полфунта запчастей из гаража и три дня работы, зато открытка перемигивалась огоньками и пиликала коротенькую мелодию.

Профессора МакГонагалл, когда она рассказывала ему, что его родители погибли достойно, защищая его. И это действительно было так.

Тот миг, когда он понял, что Гермиона может учиться и работать наравне с ним и даже быстрее, что они могут быть достойными соперниками и настоящими друзьями.

То, как он выводил Драко из темноты незнания и наблюдал за его первыми самостоятельными шагами к свету.