Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления

Мысли аврора текли медленно, неуверенно, хаотично. Его противник оказался безумно могучим, это даже дуэлью было назвать сложно, их битва скорее напоминала его тренировочный бой против мадам Тармы в первый год учёбы на аврора. Пожиратели Смерти не были и на десятую часть столь сильны, Шизоглаз Хмури не был так силён… и кто, чем и как, во имя яиц Мерлина, остановил Смертельное проклятие?

Бари удалось собрать в кулак достаточно сил, чтобы прижать палочку к ребру, пробормотать исцеляющее заклятие, а потом проделать ту же операцию с плечом. На это потребовалось больше энергии, чем должно было, слишком много, и теперь его магия была на грани истощения. Её уже не хватало на мелкие ссадины и синяки и даже на то, чтобы восстановить те ошмётки, что остались от его щитов. Её хватало только на то, чтобы не давать патронусу погаснуть.

Прежде чем заговорить, Бари сделал несколько глубоких, тяжёлых вдохов, выравнивая дыхание.

— Ты, — сказал Бари. — Кто бы ты ни был, выходи.

Наступила тишина, и Бари подумал, что этот кто-то, возможно, потерял сознание. Он не понимал, что только что произошло, но он слышал крик…

Что ж, был только один способ проверить.

— Выходи, — сказал Бари уже более сурово, — или я буду бить заклинаниями по площадям.

— Подождите, — послышался голос мальчика, высокий, тонкий и дрожащий, как будто кто-то пытался утаить изнеможение или слёзы. И, похоже, источник голоса приблизился. — Пожалуйста, подождите. Я выхожу…

— Сними невидимость, — прорычал Бари. Он слишком устал, чтобы возиться с чарами анти-Разнаваждения.

Мгновение спустя из-под мантии-невидимки показалось лицо мальчика. Чёрные волосы, зелёные глаза, очки и покрасневший шрам в виде молнии.

Если бы Бари прослужил аврором лет на двадцать меньше, возможно, он бы моргнул. А так у него лишь вырвались слова, которые, скорее всего, не стоило говорить в присутствии Мальчика-Который-Выжил.

— Он, он, — голос мальчика дрогнул, на его лице читались испуг и смертельная усталость, а по щекам всё ещё текли слёзы, — он похитил меня, чтобы я создал патронус… он сказал, что убьёт меня, если я не… только я не мог позволить ему убить вас…

Разум Бари до сих пор был в тумане, но всё медленно вставало на свои места.

Гарри Поттер, единственный волшебник, который выжил после Смертельного Проклятья. Возможно, Бари и удалось бы уклониться от зелёной смерти, он, конечно, пытался это сделать, но, если дело дойдёт до Визенгамонта, там решат, что налицо долг жизни Благородному Дому.

— Понятно, — прорычал Бари уже мягче. Он направился к мальчику. — Сынок, мне жаль, что ты через такое прошёл, но тебе следует бросить мантию и палочку на пол.

Остальная часть Гарри Поттера появилась из невидимости — стала видна промокшая от пота мантия с синей хогвартской оторочкой. Правая рука сжимала одиннадцатидюймовую палочку так крепко, что костяшки пальцев побелели.

— Палочку, — повторил Бари.

— Простите, — прошептал одиннадцатилетний мальчик, — вот, — и он протянул её Бари.

Бари с огромным трудом подавил рык. Мальчик всё-таки прошёл через многое и только что спас ему жизнь. Чтобы успокоиться, Бари сделал глубокий вдох и просто протянул руку за палочкой.

— Послушай, сынок, вообще-то не стоит направлять палочку на…

Ладонь Бари почти коснулась палочки, но та слегка дёрнулась, и одновременно раздался шёпот мальчика:

— Сомниум.

* * *

Гарри смотрел на бесчувственное тело аврора. Ощущения триумфа не было, лишь сокрушающее отчаяние.

(Возможно, даже сейчас было ещё не слишком поздно.)