непостижимым образом может получить корону. Я лично таких людей не вижу. За исключением герцога Бургундского. Но он отпадает. Так что же происходит на самом деле? И зачем им понадобилось впутывать во всё это герцога Бургундского? Хороший вопрос. Но у меня на него нет никакого ответа. Проклятье, — неожиданно вырвалось у Таньги, — до чего же я глуп. Ведь я и не вспомнил о письме, который просил у герцога мой старый друг Монтегю. А ведь именно это письмо соединяет все недостающие звенья между собой. Если допустить, что герцога Бургундского использует орден, — продолжал упорно размышлять Таньги, — тогда многое становится ясным как божий день. Герцог Бургундский, убеждённый в том, что его притязания на престол одобрил сам Папа…отдаёт письменный приказ неким людям, которые…которые должны убить короля. Он убеждён, что после смерти короля он займёт престол. Но здесь появляется то самое злосчастное письмо. Если это письмо станет всеобщим достоянием, или, иначе говоря, Париж узнает, кто именно ответственен за смерть короля, — Таньги осёкся и тут же издал приглушённое восклицание: — Чёрт, да его убьют прежде, чем он успеет воспользоваться своим правом. И это ясно как божий день. Умрёт король, умрёт герцог Бургундский…и уж тогда загадочный претендент получит возможность завладеть троном. Выходит герцог Бургундский всего лишь игрушка в руках ордена. Они используют его и бросят, свалив все грехи на него… Надо отдать должное этим чернокнижникам, они знают что делают, — пробормотал под нос Таньги, — паутина соткана идеально. Осталось лишь ждать, пока в неё попадёт жертва. Что ж…попробуем помешать этим планам. Мне понадобится помощь. Нам двоим, не справится. Однако я и понятия не имею, кому можно довериться. По этой причине, будем рассчитывать, прежде всего, на себя и…на старых друзей
Глава 26
Обстановка в замке Фацензак полностью отличалась от положения в Париже. Если в Париже кипели страсти, в замке, наоборот, царило полное уныние. С самого отъезда графини, Анна пребывала в печали. Она целыми днями бродила по саду и почти ни с кем не разговаривала. Слуги, а также немногочисленная стража замка, только и могли наблюдать за своей госпожой. Никто не осмеливался заговорить с хозяйкой. Исключение составлял лишь один. Это был молодой человек. Он вместе с остальными нёс службу, охраняя замок. Так вот этот человек несколько раз заговаривал с Анной. Она, как ни странно, чувствовала потребность беседовать с этим незнакомцем. Беседы всегда были короткие. Но они приносили Анне утешение на короткое время. Потом она снова погружалась в состояние полной апатии. Но в последние дни она чувствовала всё большую потребность видеть этого человека. Он так смотрел на неё. Она часто вспоминала его взгляд. Анна не могла дать точное определение этому взгляду. Это была нежность, мягкость, участие и ещё что-то непонятное для неё. Сама того не сознавая, она тянулась к нему. Выйдя во двор, она всегда искала его взглядом. Если он оказывался рядом, то непременно подходил к ней и приветствовал.
И сейчас, оказавшись во дворе, Анна поискала взглядом этого человека. Его нигде поблизости не оказалось. Она молча побрела в сторону сада. То есть сделала то, что делала все эти дни. Её привлекала не красота сада, а возможность побыть наедине со своими грустными мыслями. Здесь она чувствовала себя спокойней. Не замечая окружающей красоты, Анна устроилась на своей любимой скамейке под тенью могучего дуба, ветви которого наглухо перекрывали путь солнечным лучам. Лишь местами перед скамеечкой поблёскивали светлые пятна. И эти пятна перемещались, едва очередной порыв ветра принуждал трепетать листву на ветвях. Несколько раз глубоко вздохнув, Анна в сотый раз развернула письмо матери. Глаза её затуманились, когда она прочитала первые строки…
— Дорогая, любимая моя дочь, — писала ей мать, — я грешна. Грех мой велик, ибо я оставила тебя одну. Моя вина безмерна. Я буду молить господа, чтобы он даровал мне твоё прощение. Ты должна знать, Анна. Мы никогда больше не увидимся с тобой. Я не вернусь обратно. Отныне, у меня остался лишь один путь. Я должна убить собственного брата. Когда это произойдёт, я сама буду наказана. Заклинаю тебя, Анна, чтобы ты не услышала, чтобы не узнала,…не пытайся со мной встретиться. Ибо тогда мне будет гораздо тяжелей принять собственную…смерть.
Почему я так поступила? Мой поступок трудно объяснить, но я всё же попытаюсь. Никогда прежде я не упоминала о том дне, когда злая воля герцога Бургундского отняла у меня твоего отца. Но прежде, я хочу рассказать тебе о девушке, которая погребена рядом с твоим отцом. Я хочу рассказать тебе о…Мирианде. Ты много раз спрашивала меня о ней, но я не могла найти слова, чтобы объяснить тебе эту незримую, но божественную связь с твоим отцом… Мирианда любила твоего отца. Любила так,…как мне никогда не дано было полюбить. Твой отец тоже её любил. Никогда он не помышлял о браке со мной — дочерью его злейшего врага. Шла война, Анна. И я стала пленником его ненависти. Он обесчестил,…но не меня, а дочь своего врага. Но, узнав, что я стала отвергнутой всеми,…что я жду ребёнка, твой отец отказался от своей любви. Он отказался от вражды. Он простил человека, который впоследствии стал его собственным палачом. Он женился на мне, брошенной всеми девушке. С того мгновения он не позволял и тени печали или оскорблений коснуться меня. Он заботился и любил меня,…но как собственную сестру. Я понимала его чувства, но меня неудержимо тянуло к нему. Я полюбила его. Полюбила всей душой. Но когда он признал во мне супругу, я отказала ему. Мирианда — эта прекрасная девушка — соединила нас вместе. Она же обратилась ко мне с просьбой. Как я могла отказать той, кто пожертвовал всем ради моего счастья. И знаешь, что она попросила у меня, Анна? Она просила у меня позволения…быть рядом с моим супругом в его смертный час. Ты понимаешь? Она готова была ждать всю жизнь лишь бы провести несколько мгновений рядом с ним. Ведь эти мгновения он всецело бы принадлежал ей. После смерти твоего отца, мы отвезли его тело в аббатство, где она приняла обет служения Богу. Я оставила Мирианду наедине с телом твоего отца. Больше она оттуда не вышла. Мирианда умерла, обняв его тело. Она умерла счастливой, отняв у меня самой право проводить супруга в последний путь. Она получила право находиться рядом с ним. Я же никогда не была достойна такого права. Лишь одну ночь мы с твоим отцом любили друг друга. Ночь, после, которой появилась ты…Анна. Вот и всё, что у меня осталось в память от твоего отца. Эта ночь и его слова,…когда мой супруг был окружён в нашем доме врагами. Мой брат подошёл ко мне и поблагодарил за помощь. Филипп слышал его слова. Он закричал мне с болью и гневом… «Будь ты проклята, убийца собственного мужа». Эти слова жгут меня словно раскалённое железо все эти годы. Я не раз пыталась примириться с неизбежным. Я пыталась простить своего брата. Но каждый раз, вспоминая эти слова,…я понимала, что не в силах дать ему прощения. Филипп умер, думая, что я предала его. Я же умру, думая, что совершила справедливое отмщение. Герцог Бургундский должен быть наказан. Анна, дитя моё…постарайся простить меня. И помни. Есть только два человека, к которым ты можешь обратиться за помощью. Это Таньги дю Шастель, который почитает тебя за родную дочь и Гийом Ле Крусто, преданный друг твоего отца. Он управляет Осером и придёт тебе на помощь, как только ты призовёшь его к себе. Оставляю тебя в надежде на благие обстоятельства, приносящие отныне радостные вести и дарящие счастье. Я буду молиться за тебя, дитя моё…прощай.
Несколько раз судорожно вздохнув, Анна сложила письмо и поднялась со скамьи. Она не знала что делать, поэтому снова побрела по саду. «Зачем матушка? Зачем? — мысленно повторяла она. — Зачем вы оставили меня? Я понимаю всё, но как же мне жить без вас…совсем одной? Сама того не замечая, Анна оказалась напротив часовни. Дверь в часовню была полуоткрыта. Это обстоятельство отвлекло Анну от тягостных мыслей. Она направилась к часовне, желая знать, кто осмелился явиться туда без её разрешения. Увиденное настолько поразило Анну, что она напрочь позабыла о своей печали. В часовне она застала того самого молодого человека, с которым разговаривала все последние дни. Молодой человек стоял на коленях. Голова была опущена на грудь. Услышав за своей спиной шаги, он негромко проронил:
— Я хотел помолиться за отца…вашего!
Анна положила свою руку ему на плечо и мягко произнесла.
— Я буду только рада. До сегодняшнего дня никто, за исключением меня, матушки и Таньги, не
