слегка пригибаясь, под каменными глыбами и считал шаги.
— Один, два, три, четыре, пять. Боуд остановился и снова пробормотал. — Это должно быть где-то здесь. Прямо напротив него. находилась железная дверь. Но он смотрел не на неё, а вправо от места, где он стоял. Там была квадратная выемка, за которой стояла глухая каменная стена.
— Дверь, — раздался позади Боуда радостный крик. Профессор Коэл, прижимаясь к стене, обошла Боуда, и рванулась, было к двери, но Боуд схватил её за плечо и удержал на месте словами:
— Нам не туда, Энн! Дальше следуют слова: направо пять. А дверь находится прямо.
— Но это же дверь, надо посмотреть, что там? — возмутилась профессор Коэл. — Ты думаешь, это хорошая мысль?
Вслед за этими словами Боуд пригнулся и выставил вперёд факел. Пламя факела вначале осветило дверь, а затем, не приближаясь к двери, Боуд осветил два выступа на стене, что находились прямо перед дверью. После этого он опустился на корточки и осветил площадку перед дверью. Почти сразу же у него вырвался приглушённый вскрик.
— Что? — раздалось за ним два взволнованных голоса.
— Погляди, Энн, куда ты хотела пойти, — сказав эти слова, Боуд бросил горящий факел на площадку перед дверью. Едва факел коснулся земли, как раздался лёгкий шум, а в следующее мгновение. древко факела пронзило острое лезвие и приподняло наверх. Когда шум затих, Боуд осторожно снял факел с острия копья и вновь осветил площадку. Несколько десятков остриёв копий плотными рядами торчали из-под земли на высоте полуметра.
— Мама… — прозвучал обессиленный голос профессор Коэл.
Боуд не смог сдержать улыбку. Это была мимолётная улыбка. Он вновь стал серьёзным и вновь осветил острия копий. Видимо, что-то привлекло его внимание.
— А ведь это и правда была прекрасная мысль, Энн. Ты посмотри, насколько хитро всё продумано. Если б человек наступил на это место, никто бы даже не подумал, что именно здесь скрыт механизм.
Боуд переложил факел в левую руку, а правой потянулся к одному из копий, на котором. не было лезвия. Вернее оно было, но. деревянное. Боуд, дотянулся до него и, положив на него сверху руку, осторожно нажал. Раздался щелчок. Справа от них скала начала отступать. влево, открывая следующий проход. Боуд выпрямился. Встав напротив прохода, он оглянулся назад. Женщины пытались заглянуть через него, чтобы увидеть причину этого звука.
— Итак, следующие слова. направо пять. — Боуд, отсчитывая шаги, вошёл в проход. Он шёл очень медленно, освещая всё: потолок, стены, землю под ногами. Сделав пять шагов, он остановился. Профессоры снова наткнулись на него сзади.
— Не спешите, — который раз негромко произнёс, предостерегая их, Боуд. Увидев висевший на стене факел, он поднёс к нему свой. Факел, спустя короткое время, запылал, выделяя густую копоть. Боуд ещё раз осмотрел всё вокруг. Те же стены, те же глыбы над головой, с той лишь разницей, что расположены немного выше и не надо пригибаться. Вместо земли под ногами. большие каменные плиты. Оставалось лишь поражаться, как их смогли внести в это место.
— Ещё раз пять, — Боуд сделал пять шагов, остановился и пробормотал: — ещё раз на пять, — он сделал ещё пять шагов и снова остановился. Затем снова пробормотал: — судя по всему, здесь должна находится какая-то лестница, так как дальше следует. спустись на пять. Ну, и где эта лестница? — Боуд огляделся по сторонам. Всё вокруг было такое же, что и в самом начале прохода. Был только узкий коридор, который уходил куда- то вправо. Каменные стены и ничем не примечательные глыбы над головой. Боуд оглядел плиту под ногами. Она была цельной. Никаких крючков, колец, или чего-то, что указывало на лестницу, и в помине не было.
— Ход здесь, несомненно, — пробормотал Боуд. Он повернулся к женщинам и попросил их оставаться на месте. А сам осторожно двинулся вперёд, освещая перед собой путь. Дорога, привела Боуда к. железному колесу. Колесо стояло на ветхой деревянной подставке. Вернее, оно было закреплено с помощью двух деревянных стоек. Стойки, на которых держалось колесо, были прикреплены к подставке с помощью скоб и огромных железных гвоздей. А подставка в свою очередь была прикреплена к плите. На колесе висела толстая цепь, края которой уходили куда- то вниз. В середине колеса торчала заржавевшая рукоятка с причудливыми узорами.
«Не может быть так просто», — подумал Боуд, осматривая незамысловатое, средневековое устройство. Он в течение четверти часа с тщательностью обследовал колесо и всё, что находилось вблизи него. Обследование ни к чему не привело. «Неужели и вправду, всё так просто», — пробормотал Боуд. Он положил факел на плиту таким образом, чтобы она отсвечивала рукоятку. А вслед за этим сбросил себя пиджак и засучив рукава рубашки, взялся за рукоятку. Как ни странно, она сразу поддалась усилиям Боуда. Послышался режущий ухо… скрежет. Цепь начала вращаться. Сразу вслед за этим, ухо Боуда уловило приглушённые женские вскрики. Действует, — удовлетворённо подумал Боуд и с большим усилием начал вращать рукоятку. Он вращал её до тех пор, пока цепь не упёрлась во что-то и, как следствие, остановилась. Боуд подёргал рукоятку. Цепь остановилась намертво.
— Ну что ж, посмотрим, что я сделал, — пробормотал Боуд. Он взял факел и пошёл обратно. На том месте, где он недавно стоял, зияла чёрная дыра шириной, не меньше метра и длиной метра три. Боуд оказался практически отрезанным от обратного пути. Он видел взволнованные лица профессора Коэл и профессора Александровой, но ничего не сказал. Боуд молча лёг на край ямы и опустил в неё горящий факел. Он пристально всматривался в яму несколько минут, а потом. неожиданно бросил факел вниз. Снизу начал отражаться свет.
— Ждите меня здесь, — строго предупредил Боуд, а в следующее мгновение сунул тело в яму и. исчез. Потекли томительные минуты. Оба профессора ежесекундно заглядывали в яму. Но кроме горящего факела, лежащего на глубине не более трёх метров, они ничего не могли разглядеть. А скоро и этот факел исчез. Они видели, что пламя переместилось куда- то вправо. Прошло ещё несколько минут, когда они услышали голос Боуда. Голос был наполнен безграничным восторгом.
— До чего же это прекрасно… до чего изумительно! В жизни не видел ничего подобного.
За этими словами последовало короткое молчание, потом снова раздался голос Боуда:
— Уважаемые профессоры, можете спускаться, если не боитесь, конечно. Я приставлю лестницу. Деревянную. Мне пришлось спускаться по верёвочной.
Вслед за этими словами раздался шум. У края ямы. появился край лестницы. Профессора снова заглянули вниз. На опущенной плите. стоял Боуд и освещал факелом ступеньки лестницы. Вначале профессор Александрова ступила на лестницу и спустилась к Боуду, а вслед за ней и профессор Коэл. Едва они обе оказались на плите, раздался предостерегающий голос Боуда:
— Держитесь ближе к стене!
Эти слова заставили обоих профессоров прижаться спиной к стене, что находилась за их спинами. Они почувствовали опасность в словах Боуда. Пламя осветило мягкую улыбку Боуда. Он вытянул руку, освещая стену и место, где они находились. Одновременно раздались два изумлённых восклицания.
Опустившаяся плита соединила некий деревянный коридор, который вился вдоль стены, на которой были изображены. изумительной красоты. фрески.
Прижимаясь вдоль стены, Боуд, а вслед за ним и оба профессора. двинулись вперёд. Деревянная дорожка привела их к основанию лестницы. На лестнице были поручни. Опираясь на них, и высвечивая путь факелом, Боуд первый ступил на лестницу. След в след за ним двигались оба профессора. Они спустились по лестнице, и попали на следующую деревянную дорожку. Эта дорожка вновь привела их к основанию лестницы. Это повторилось пять раз, пока они не почувствовали под ногами. каменный пол. Едва они спустились, как сразу увидели перед собой… большую чашу, на которой стояли толстые свечи. Чаша стояла на железной ножке. Боуд поднёс факел к свечам. Они ярко загорелись, освещая место, где они оказались. Снова раздались изумлённые восклицания. Пламя свечей. слабо осветило. огромный зал, в котором стояли не менее ста таких же чаш. Боуд подходил к каждой из них и зажигал свечи. Одна за другой чаши со свечами вспыхивали. Так продолжалось до тех пор, пока всё вокруг не озарилось ярким светом.
— Вот он. настоящий зал «святых», — послышался благоговейный шёпот профессора Александровой.
