поторопимся, то к вечеру уже будем дома.
Итан повернулся и, не глядя на Тори, пошел прочь.
Глава 8
Наутро во время сборов Итан словно не замечал спутницу, то же самое старалась делать и она. В первый раз за все время Тори была рада его молчанию. Она готова была со стыда провалиться сквозь землю. Прежнего горького опыта оказалось недостаточно — уже второй раз романтические фантазии чуть было не толкнули ее на необдуманный шаг. Тори смирилась с предательством Диего, понимая, что от этого негодяя можно было ожидать подобного, успела привыкнуть и к мысли о том, что ее теперь ожидает презрение отца. Но терпеть унижение от Итана…
День выдался на редкость жаркий — чуть ли не с самого рассвета нечем было дышать. Пустыня была залита солнцем, и все краски казались какими-то особенно яркими, все очертания по-особенному четкими. Даже само однообразие пустыни словно завораживало. Тори, погрузившись в свои мысли, почти не управляла лошадью — та и так послушно следовала за огромным мустангом Итана. День был спокойным — каким-то уж слишком спокойным.
Слишком спокойным… Таким бывает только затишье перед бурей.
Тори почувствовала необъяснимую и все более нарастающую нервозность своей маленькой лошадки. Иногда та ни с того ни с сего вдруг встряхивала головой, порой даже останавливалась, и Тори приходилось натягивать поводья. Что-то было явно не так…
Даже пустыня никогда не бывает пустой — она всегда полна жизни, полна звуков: снующие ящерицы, греющиеся на солнце змеи, птицы, выискивающие корм, тучи насекомых над головой… Сегодня почему-то все это куда-то исчезло. Мертвая тишина. И вдруг Тори поняла причину беспокойства своей лошадки — она увидела впереди приближающуюся тучу пыли.
«Всадники! — подумала она и через мгновение: — Индейцы!»
— Итан! — с тревогой повернулась она к нему.
Но по глазам Итана Тори поняла: то, что она могла бы сказать, для него не стало бы новостью.
— Милях в пяти отсюда есть заброшенный дом, — процедил он сквозь зубы. — Едем быстрее, нам надо попытаться успеть.
Тори пришпорила лошадь, стараясь не отставать от Итана.
— Это индейцы? — спросила она его, стараясь, чтобы голос ее не выдавал тревоги.
Итан покачал головой, вглядываясь вдаль.
— Песчаная буря, — сухо сообщил он. — И, судя по всему, весьма сильная.
Тори никогда раньше не приходилось видеть песчаную бурю, но, поразмыслив, она решила, что это все-таки лучше, чем встреча с вооруженными индейцами.
— Мы успеем добраться туда до ее начала? — спросила она.
— Надо попытаться, — повторил Итан. Тори мысленно отругала себя за беспечность: судя по тону Итана, она слишком поспешила преуменьшить опасность.
Через несколько минут Тори с ужасом поняла, почему был так обеспокоен Итан.
Тори, разумеется, приходилось видеть сильную грозу. Ослепительные вспышки молний, оглушающие раскаты грома, дождь, падающий сплошной стеной, скрывающей от взгляда все вокруг, завывание ветра, сотрясающего дом, потоки воды, не только затоплявшие огромные площади, но даже смывавшие людей и скот… Все это было привычным — опасным, пугающим, но знакомым. А что такое песчаная буря, Тори не знала, и эта неизвестность пугала ее.
Началось все с нестерпимой жары. Уже с самого утра она была изнуряющей, а чем дальше они ехали, тем жарче становилось. Но если сначала жара нарастала медленно, постепенно, то та, которую сейчас вдруг ощутила Тори, обрушилась на нее в одно мгновение. Воздух как бы затвердел — дышать стало почти невозможно. Тори чувствовала, как шелушатся ее губы, как мгновенно пересыхает горло — так, что каждый глоток воздуха начал вызывать у нее нестерпимую боль. Земля вдруг начала трескаться и проваливаться под копытами лошадей. Небо же, как ни странно, оставалось ясным — и вдруг словно исчезло. Ни неба, ни земли — какая-то бездна без верха и низа. Казалось, Итан и Тори остались одни во всей огромной пустой вселенной…
Затем Тори услышала шум ветра — сначала далекий, едва различимый, как будто где-то вдалеке шел поезд. Тори машинально обернулась на звук, но при этом почувствовала себя так, словно находилась под водой — настолько тяжело далось ей это простое, казалось бы, движение. От того, что она увидела, Тори похолодела.
Горизонт исчез. На них надвигалась сплошная стена, песка. Грохот напоминал топот какого-то огромного чудовища, сметавшего все на своем пути. Приближаясь, эта стена
Тори хотела погладить свою лошадку, чтобы хоть как-то успокоить несчастное животное, но едва дотронулась до гривы, как под ее рукой на мгновение вспыхнула ярко-голубая искра и пальцы Тори ощутили электрический разряд. Тори отдернула руку и испуганно вскрикнула, но почти не услышала своего голоса.
— Итан! — позвала она.
— Все в порядке! — откликнулся он. — Держись!
Но лицо Итана с заострившимися чертами говорило о том, что далеко не все было в порядке. В глазах Итана Тори читала то, чего ей меньше всего хотелось увидеть в глазах этого человека, — страх.
Управлять лошадьми они уже не могли — оба были едва в состоянии управлять собственными движениями, чтобы удержаться в седле. Впрочем, если бы лошади сейчас побежали, не пробежав и мили, они свалились бы замертво. Ветер, поступавший словно бы сразу со всех сторон, обжигал их и жалил их лица и руки горячими струями песка. Все краски, все звуки словно растворились в этом ветре.
Итан натянул на лицо свой шейный платок, а Тори попыталась замотать нос и рот широкой лентой своей шляпы. Но от этого ей стало лишь еще труднее дышать. Она уже ничего не видела из-за песка. Но самым страшным было то, что буря еще только начиналась. Если это только начало…
Итан поднял руку и что-то прокричал, но Тори не расслышала его слов, хотя он был всего футах в четырех. Ветер был таким сильным, что Тори едва могла держаться в седле. У нее уже не осталось никаких чувств, кроме безотчетного, мистического ужаса, наполнявшего все ее существо.
Итан слез, точнее, соскользнул с лошади, но при этом продолжал держать ее под уздцы, и Тори вслед за ним сделала то же самое. Когда ее ноги коснулись земли, Тори вдруг ощутила леденящий холод.
Итан медленно, борясь с ветром, подошел к ней. Он прокричал ей что-то прямо в ухо, но Тори удалось расслышать лишь отдельные слова: «Лошади… достань… прикрой им чем-нибудь глаза!»
Тори поняла, чего хотел Итан. Вложив узду своей лошади в его руку, она открыла сумку, висевшую на ее седле. Вынув оттуда нижнюю юбку, она передала ее Итапу, и тот разорвал ее надвое. Одной половиной Тори закутала голову своей лошади, а другой Итан завязал голову своего мустанга.
Когда Тори снова взглянула на Итана, она уже почти не могла различить его из-за стены песка. Итан поднял руку, пытаясь ей что-то сказать, но она совершенно не слышала его. Схватив ее руку, Итан прижал ее к своему ремню, и снова прокричал ей в ухо:
— Дом близко!
Тори понимающе кивнула, и они направились вперед. Одной рукой Тори держалась за ремень Итана, а другой — за поводья лошади. Итан тоже крепко держал поводья своей лошади.
Тори не знала, сколько времени они двигались, может, пять минут, а может, вечность — время словно перестало существовать. Песок хлестал ее со всех сторон, резал, словно ножом, забивался в легкие. Нестерпимая жара, стоявшая еще минуту назад, сменилась ледяным холодом. Тори казалось, что она ослепла и оглохла.
Но пальцы Тори крепко держались за ремень. Итан уверенно вел ее, словно ориентировался в этом отсутствии пространства и времени так же уверенно, как и в обычном мире. Один раз он, правда, поскользнулся и упал на колени. Ремень его выскользнул из рук Тори, и она вскрикнула от ужаса, но крик ее потонул в шуме ветра. Рванувшись вперед, Тори упала на Итана. Тот схватил ее за юбку, она одной рукой обхватила его за талию, и так они продолжали путь.
