Король очень внимательно выслушал ее объяснения. Когда Кариган закончила, он в задумчивости потер подбородок:
– Правду говоря, до сегодняшнего дня я немного знал о Бьюрди, но вы меня просветили. Теперь я отнесусь к вопросам, касающимся торговли в Урадеш, внимательнее. В любом случае, я приму к сведению вашу информацию о торговых монополиях.
Внезапно на лице Захария появилась улыбка – как солнце среди туч – и он добавил:
– Я очень рад, Кариган, что вы вмешались в обсуждение данного вопроса. Рассчитываю и впредь получать от вас ценные советы.
Его слова породили целый вихрь чувств в душе девушки. Король доверяет ей и ценит ее мнение!
Тем временем Старина Брексли, которому, очевидно, надоело сидеть под дверью, протяжно зевнул и стал тыкаться носом в ноги Кариган. Она наклонилась, чтобы ласково потрепать пса.
– Похоже, наш приятель отличает вас среди прочих, – рассмеялся Захарий. – Редкий случай: обычно он очень разборчив. Ну что ж, это доказывает отличный вкус Старины Брексли.
Рука девушки застыла в воздухе. Замечание короля застало ее врасплох, и Кариган боялась даже пошевелиться, чтобы неосторожным словом или жестом не обнаружить свои чувства. Скорее всего его слова ничего не значат, и тогда…
Захарий выпрямился в кресле, и напряженность спала. Теперь он, казалось, задумался о чем-то своем.
– Я действительно очень благодарен вам за совет… – сказал он, – тем более ценный сейчас, когда Л арен нет рядом со мной.
Помолчав, он с горечью добавил, как бы про себя:
– А она не хочет разговаривать со мной, сколько бы я ни просидел под ее дверью.
Для Кариган оказалось новостью, что король приходил к капитану, но тем больше, по ее мнению, он достоин уважения.
– Возможно, теперь я чаще буду обращаться к вам, – его улыбка казалась такой искренней.
Кариган подумала: все ее заботы, связанные с самоустранением Мэпстоун от дел, ничто, по сравнению с переживаниями Захария. Ведь он лишился не просто капитана, а верного, испытанного друга. К тому же разве сравнится ее мера ответственности с королевским бременем – ведь он отвечает за целую страну и ее народ! Оробевшая Кариган не знала, что ответить.
В этот момент в дверь тихонько постучали.
– Войдите, – откликнулся Захарий.
На пороге возник глава канцелярии Уэлдон Спурлок. Он скромно поклонился:
– Ваше Величество, у меня документы, требующие вашей подписи.
– Минуточку.
Захарий встал с целой пачкой писем. Обогнув стол, он подошел к девушке:
– Эти послания необходимо отправить сегодня днем. Все они, за исключением одного, к лордам- губернаторам. Пожалуйста, пусть ваши Всадники поторопятся с ними. А вот это, не столь важное, надо передать мэру Чилдри.
Кариган с поклоном приняла бумаги, но прежде чем она собралась уйти, король положил ей руку на плечо.
– Сегодня вы хорошо потрудились, – сказал он. – Буду с нетерпением ждать новых встреч.
Его улыбка была слишком теплой. Или, может, ей только показалось, привычно усомнилась девушка. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу; Кариган эти секунды показались вечностью. Ей так не хотелось, чтобы Захарий убирал руку.
Раздалось осторожное покашливание – Уэлдон Спурлок напоминал о своем присутствии. Еще раз поклонившись, девушка вышла из кабинета в сад. Сомнения и страх, как никогда, смущали ей душу.
Стоя у конюшни, Кариган смотрела вслед Гарри, который поскакал в провинцию Эрей. Таким образом, она отправила все королевские депеши, кроме письма мэру Чилдри. Больше свободных Всадников не было. В замке оставались только они с Марой да Эфрам, который умудрился сегодня утром поскользнуться в конюшне и повредить голеностопный сустав.
«Не так уж плохо». Ей наконец предоставлялась возможность хоть на время сбежать отсюда – от бесконечной круговерти повседневных дел, от привидений и целого вороха проблем. Какое счастье снова хоть на время стать простым Всадником, ощутить восторг скачки, когда ветер бьется в волосах, а впереди расстилается простор дороги! Наверняка, Кондор обрадуется встрече.
К тому же Кариган ощущала необходимость побыть вдали от короля, разобраться в тех сложных чувствах, что он будил в ее душе.
– Да… Боюсь, у нас нет другого выбора, – мрачно промолвила Мара, ознакомившись с положением дел. – Ты-то как, готова ехать?
Кариган согнула-разогнула руку. Там, где раньше была острая стреляющая боль, сейчас осталось лишь легкое покалывание.
– Более чем.
– Смотри! В противном случае я сама могла бы отправиться с письмом…
– Что? И бросить меня на съедение этим волкам?
– Удачной тебе дороги, – улыбнулась Мара. – Скачи и помни: я погибаю за нас обеих на очередной встрече с конюшими.
Напевая себе под нос, Кариган поспешила в казарму, чтобы собраться в дорогу.
Уже подъезжая к крепостным воротам, она повстречала сержанта регулярной армии. Уставший и оборванный, он опрометью проскакал на изнуренном коне под опускной решеткой и направился к главному входу в замок. Девушка отметила, что какие-то срочные и неприятные дела привели его к королю, но дорога звала вперед, и Кариган пустила коня во весь опор.
Вторая империя
– Вот и все, – сержант Акстон закончил свой рассказ в колеблющемся пламени масляной лампы, которое освещало его лицо неверным светом. – Жив или нет молодой лорд, я не могу сказать. Зато знаю наверняка, что Блэквейл
– Надеюсь, королю вы представили другой отчет? – спросила Мадрин.
– Конечно, – вскинул возмущенные глаза Акстон. – Ему я рассказал, что лорд Олтон упал
Ох, уж эта Мадрин, раздраженно подумал Уэлдон Спурлок. Она настолько дрожит за свою шкуру, что не в состоянии оценить два поистине замечательных известия, которые доставил им Акстон. Во-первых, Олтон Д'Йер вышел из игры, а во-вторых, Блэквейлский лес жив. Теперь надо решить, что делать с этой информацией. Возможно, разумнее пока припрятать ее – до лучших времен, когда поступят более конкретные новости из леса. Пожалуй, разумнее выждать. Сейчас общество Второй Империи настолько запугано и помешано на секретности, что сообщи им благую весть о проснувшемся Блэквейле, и они впадут в ступор. Может, в ближайшее время появится какой-то недвусмысленный знак…
– Отличная работа, сержант, – похвалил Спурлок сержанта.
– Это было нелегко, – проворчал тот.
Вся группа молча стояла в темной, обшарпанной комнате. Заброшенные подземелья – сущая находка для тех, кто хочет спрятать свои тайны от любопытных глаз. Но в то же время Спурлок ощутимо тяготился этим местом. Порой ему чудилось какое-то бормотание, либо же, проходя темным коридором, он ловил краем глаза неуловимое движение на грани освещенного круга. Он убеждал себя, что это нормально. Старые помещения – как речь пожилых дам – всегда изобилуют непонятными звуками.
«Наверняка, просто где-то капает вода, – твердил про себя Уэлдон. – Или же эхо моих шагов разносится по коридору».
А как же с непонятными движениями? Просто игра света и тени… Или крыса промелькнула.
Однако самые худшие сигналы поступали от осязательной системы. Иногда Спурлок совершенно явственно ощущал, как что-то прикасается к нему – будто по коже пробегали чужие холодные пальцы. Расстроенное воображение, внушал он себе, продиктованное первобытным страхом темноты. Но никакие объяснения не помогали – его по-прежнему бросало в дрожь.
– Прежде чем мы расстанемся, я хотел бы коснуться еще одного вопроса, – произнес Спурлок, с
