тебя!
Джуни инстинктивно схватилась за щеки. Конечно же, ничего.
— Что за чушь ты болтаешь?
— Только не говори мне о чуши, ты ужасно смахиваешь на Дональда Дака! — Джан испустила утробный смешок. — Просто жуть берет, детка! Твоя кожа вся желтая и покрыта какой-то мерцающей красноватой дымкой. Я подумала, что это дело ручонок твоих крошек, — она наклонилась к порогу, присмотрелась. — Что за чертовщина?! Из твоего сердца проецируется что-то типа ауры! Вот блин!..
— Инфракрасное тепловое излучение, — ответила Джуни.
Последовала крошечная пауза.
— Точно. Ты для меня сжата во времени, а я для тебя — растянута.
— Верно. Предположительно, ты видишь мою инфракрасную ауру…
— Недостаточно энергии на этой длине волны.
— … чему несколько способствует туман интерфейса Schwelle. Как готично! А почему тебя это удивляет? Я-то считала тебя лихим космическим пиратом!
— Так-то оно так, — возразила Джан, — но — хочешь верь, хочешь не верь, я впервые в жизни открыла Schwelle под ускорением, наплевав на риск. Ты выбрала благоприятный момент, — тут кабину снова сотряс беззвучный взрыв, или, скорее, уклончивый маневр, предпринятый автопилотом.
— Проклятье! Еще чуть-чуть — и я просто пролечу мимо и предоставлю их самим себе! — она дико, по-звериному оскалилась. — Можно переубивать их всех, но какой смысл? Полагаю, они уже успокоились, ведь прошло больше полувека. Твою мать, становится жарковато! Сделаешь мне чашечку кавы, старина?
— Ты собираешься просто так позволить какой-то шайке психованных чертовых людишек взорвать твой звездолет! — Джуни внезапно почувствовала себя оскорбленной подобным предложением.
— Как я только что сказала Сильвии, его оплатили их предки. Он сослужил свою службу. Я выяснила причину интерференции во всех этих… Подожди, мне нужно сосредоточиться на…
Выпавшая над ее головой сложная панель взорвалась веселыми огоньками.
— О-о. Что ж, дорогой «Висяк»! Держи курс к центру Солнца. Это было круто, любимый! — отстегиваясь, Джан равнодушно смахивала пламя с волос.
Наверное, что-то молчаливо обратилось к ней, возможно, протестующая корабельная система. Она согнулась пополам от смеха.
— О, нет, ты, большой глупый гусак, конечно же, я вовсе не имела этого в виду! Это из песни, помнишь? Если бы я собиралась бросить тебя, то сделала бы это на орбите звезды Ксон. После чего вернулась бы на Землю и сэкономила кучу трэвел-чеков! Нет, я думаю, что ты очень хороший корабль. Как только я выберусь отсюда, откачай воздух из кабины, чтобы устранить проблему воспламенения. Затем лети в точку девять-девять, только постарайся, чтобы они не задели тебя своим «звездным сынком». Никого не убивай, припаркуйся где-нибудь у Меркурия, ближе к Солнцу. Но не слишком близко! Я вернусь. Ой!
Джуни подошла к порогу так близко, как только осмелилась, протянула обе руки. Джан шагнула вперед, и на туманной границе закружился вихрь трансдуцированного света. Цвета вернулись, тартан обрел свою привычную боевую раскраску, а голос соскользнул с контральто в меццо, не прибавив в громкости:
— Спасибо, сестричка! Однако стоит закрыть этот… Но Джуни уже бормотала дейктические коды. Окно
захлопнулось, отрезая переходящие в дальнюю инфракрасную область индикаторы на панелях управления и набирающий скорость корабль. Темнота, несущаяся со скоростью света.
— Посмотри на себя! — сварливо буркнула Джуни. — Ты могла бы одеваться, как императрица Александрии — а вместо этого рядишься в бродяжьи обноски!
— Ой! — лицо Джан стало виноватым. — Ч-ч-черт, я оставила там твой гардероб!
— Забудь, я могу реплицировать для тебя новый, пока мы разговариваем. А теперь проходи, садись и рассказывай, чем занималась. Развязывала новые войны? Прошли десятилетия, дорогая!
— Для тебя — возможно, но не для меня.
— Хм. Ты действительно сказала про каву? Все еще пьешь эти помои?
— А Папа все еще еврей?
— Что, прости?
Джан издала неприятный звук, слишком хорошо знакомый Джуни, несмотря на то, что прошли десятилетия с тех пор, как она слышала его в последний раз.
— Да, дорогая. Пожалуйста, каву. Мне кажется, или здесь пахнет паленым?
— Думаю, это от твоих волос, — с некоторым удовлетворением сообщила Джуни. — Ты их подпалила сзади. Что неудивительно, если шастать по Солнечной системе на горящем корабле.
— Вот дерьмо! А я только начала их отращивать! — Джан лучезарно улыбнулась. — Но, конечно, при определенной удаче…
— Мои сообразительные машинки исправят все в два счета. Или около того.
В синтезаторе стояли глиняные кружки, в них материализовалась пенистая кава, а торчащие во все стороны волосы Джан слегка шевелились, словно под прикосновениями невидимых пальцев. Вокруг нее мерцали огоньки, будто нано-версия частотной ауры, окружавшей ее тело в космическом корабле — инфракрасное тепловое излучение, продукт метаболизма, ускоренное временной разницей и, после вхождения в видимый спектр, амплифицированное и трансдуцированное частицами минускульного операционного фабрикативного тумана, наполнявшего атмосферу этой параллели Земли. Сейчас все те же крошечные наномашины-умельцы вертели, и крутили, и разделяли обугленные волосы Джан, рекомпилируя их.
— Тебя устроят такие короткие? Длинные тебе пойдут, только нужно избавиться от этого ужасного наряда.
— Иди в жопу, — любезно отозвалась Джан, извлекая из синтезатора кружки и отхлебывая из каждой по глотку варварской жижи. Затем приветственно подняла свою: — За лучшие и за худшие из времен!
Джуни печально покачала головой, но подняла свою кружку в ответ. Наномашины, повинуясь ее тихим указаниям, уже обрабатывали молекулы, денатурируя алкалоиды, превращая горькую желтовато- зеленоватую пакость в ледяной чай без кофеина.
— Присоединяюсь. За Состязание миров.
Двенадцать
— У меня есть гостевая комната, — сообщил Тоби, ведя нас по узенькому коридорчику своего несуразно вместительного коттеджа, — но только одна. Надеюсь, вы ничего не имеете против? — он бросил на меня лукавый взгляд через плечо, а Лун пояснил: — Конечно, вы оба могли бы отправиться по домам, однако я предпочел бы, чтобы Август остался у меня, пока не поймет, что делать дальше сами-знаете-с- чем.
— Это очень мило, спасибо, — сказала она, в то время как я произнес:
— Ну, я, правда, не знаю… — и прервался. — Ты действительно не возражаешь? — мой язык с трудом ворочался во рту.
Лун ответила мне ослепительной улыбкой и покачала головой.
— Вот и отлично! — брат провел нас в уютную комнатку с огромной королевской кроватью, занимавшей не меньше половины пространства, черно-белыми гравюрами на стенах и охотничьей сценой над постелью. На окне висели закрытые жалюзи, милые маленькие лампы отбрасывали золотистый свет на пухлые подушки и разноцветное покрывало, расшитое геральдическими животными.
— Ванная там. Если проголодаетесь — не стесняйтесь совершить набег на кухню. Сам я встаю в шесть, но считаю время пробуждения священным выбором каждого человека, поэтому не собираюсь будить вас с первым лучом солнца или совершать какое-нибудь аналогичное зверство. У меня хорошая
